Алексей Фёдорович Лобанов  1939-2003 - московский художник-нонконформист 1960-1970-х годов.  Рисовать начал уже в конце пятидесятых. Входил в круг А.Т.Зверева, В.Я.Ситникова, Л.Кропивницкого,  братьев Штейнбергов,  (и вообще Лианозовской школы), Н.Паниткова, А.Харитонова, Дм.Плавинского, Н.Шибановой, Вл.Пятницкого, С.Бордачёва, В.Воробьёва, поэтов Генриха Сапгира,  Григорьева (СПб),  Ворошилова, писателя Вл.Аниканова и др.  

Скульптор, график.

Работы находятся в собраниях в России и за рубежом.

Участник выставки неофициального искусства в лесопарке Измайлово 29 сентября 1974 года.

Об одном из учителей Алексея Лобанова в книге  "Василий Ситников. Уроки":

В 60-е годы в Москве художник В.Ситников был едва ли не единственным педагогом, обучающим рисованию любого, желающего войти в искусство. И множество людей потянулось к нему! Многие из них, изгои общества, обрели настоящего Учителя - он учил не только рисовать, но видеть и чувствовать, понимать и любить, преодолевать тяжелые психические комплексы.

Собственная одержимость Ситникова была заразительна. "Он мог соблазнить к рисованию всех, кто хотел, и даже тех, кто не хотел" - сказал один из его учеников.[…]

Вот далеко не полный перечень художников его "московской школы": В.Яковлев, Ю.Ведерников, М.Стерлигова, Г.Ивановская, Т.Лавровская, И.Ушаков, В.Райков, В.Титов, Л.Рыжов, Л.Крохина, И.Чон, Гюзель, Э.Островская, И.Ивлева, Н.Шибанова, И.Кислицын, О.Каплин, Т.Глытнева, А.Чашкин, В.Казмин, А.Шнуров, С.Алешин, С.Губанцев, М.Медник-Глейзер, Н.Гуну, С.Земляков, Б.Мышков, А.Абрамов, Дормидонтов, Цаплин, Вяч. и Вл.Гладкие, А.Кирцова, Н.Дубинская-Катинова, А.Старущик, А.Ф.Лобанов, В.Михайлов, М.Чекстер и т.д. Многие из них стали замечательными художниками и сегодня более известны, чем их учитель. Их работы украшают многие галереи в Москве и за рубежом.

(Статья " Художник В.Я.Ситников". Автор Зана Плавинская) 

Об Алексее Лобанове упоминает  его приятель Валя Воробьёв в своём мемуаре, посвящённом А.Г.Смирнову  (Воробьёв выпустил 3 книги мемуаров, с 1975 года - проживает в г. Париж):

"Опустевшую мастерскую Соостера на Сретенском бульваре снял передовой модернист Москвы Алексей Глебович Смирнов, номер 27. «Из вонючего трущобного обиталища Славянского Базара, заселенного всякой сволочью» он перебрался на светлый чердак многоэтажного, как раньше говорили – «доходного» дома. Соседи – график Илья Кабаков и киношник Эльдар Урманче. Человек дворянского рода и высшего академического образования – институт им. Сурикова – жена, десятилетняя дочка, после поисков своего пути и блужданий порвал с модернизмом и чемоданными выставками в Праге и Варшаве и прочно определился как знаток церковной культуры и превосходный реставратор. Дело дошло до того, что он прекратил общаться с коллегами по лестничной клетке. Мыслитель, аналитик, идеолог глубоких национальных ценностей. Большие и верные связи в Москве. Осенью 1972-го мне было очень плохо. Исчезли покупатели. Ни одного издательского заказа и вдобавок профсоюз требует отчетности за заработки. Мой самый близкий товарищ по выпивону, благородный москвич Лёшка Лобанов, дал совет записаться в бригаду альфрейщиков под командой А. Г. Смирнова и связал с ним. Иду на встречу. Это рядом, Сретенский бульвар, 6, вход со двора. Я знал, что он играет роль вожака московских модернистов. Выставляет их в Варшаве и Праге, но понятия не имел, что он ушел от нелегальных сделок с иностранцами. Вся просторная мастерская была завалена всевозможными вещами древнерусского происхождения – от лаптей до прялок и ковров. Огромных размеров икона какого-то святого лежала на столе. Смирнов очищал её от вековой копоти. «Тут ко мне ломилась какая-то парижская дурочка с блокнотом, так я её вытолкнул к соседям. Мне нужны мастера, хорошие исполнители. Сможешь исправить настенный орнамент – приходи на работу в Загорский монастырь». Он записал меня в бригаду альфрейщиков, красивших столовую православных святынь. В первый заход на леса из гнилых досок я полетел в корыто с глиной. Отделавшись легким ушибом, я сбежал из монастыря. Мои напарники, самоучки Алексей Лобанов, Иван Тимашев, Кира Прозоровский получили за работу деньги; мне за корыто Смирнов выдал фальшивую справку для профсоюза работников культуры. «Пускай работает, кто хочет, я на работу не пойду» – как пел бард Лёша Хвостенко."

Уже в 1960-х Алексей Лобанов в ходе своих духовных поисков  заинтересовался старообрядчеством и собирался принять крещение в старообрядческой  слободе на Рогожском кладбище. Но в итоге  крещение принял в Православной  (новообрядческой) церкви. Его крестил и на следующий день венчал  с женой  - и то и другое на дому - гонимый священник Дмитрий Дудко.  Позднее именно со служением в церкви А. Лобанов связал свою жизнь (стал сперва 1974 псаломщиком, а потом 1990  диаконом)

О духовных поисках художников-нонконформистов 1960- х пишет  Рома Azul, также  рассказывая об упомянутом выше   А.Г.Смирнове:

 А.Ф.Лобанов дружил с другим московским художником тех лет (впоследствии эмигрировал в Париж) В.Воробьёвым.  Тот упоминает его в таким оригинальном перечне в своей заметке "Шпионы и картины":

"Первым легальным куратором моей предыстории стал гражданин Виталий Антонович Ястржембский, как две капли воды похожий на супруга английской королевы герцога Филиппа Эдинбургского, если бы не выпуклые очки, выдававшие его сугубо интеллигентское происхождение. Я старался лепить из него свободного эстета, он же объяснял мне необходимость и ценность гражданской доблести – вовремя платить подоходный налог и членские взносы в профсоюз, уступать в трамвае место инвалидам и беременным, не воровать лампочки в подъездах и не чавкать за столом у иностранных послов. Моя соседка Оля Чудакова, ставшая Серебряной, плохо разбиралась в стилистическом разнообразии искусства, а вот Ястржембский не только знал толк в породе рысистых лошадей, но и стал завсегдатаем подпольных выставок в мастерских московских артистов. У меня он появился зимой 1969 года. Помню, хорошо топили дом, работа шла как по маслу, и в дверь кто-то вкрадчиво поскребся. Адрес гость получил от моего знакомого коллеги, да это и неважно – я впускал всех подряд, от академиков до дворников, не спрашивая, кто и зачем, – и гостевал он у меня шесть лет подряд. Пересчитать имена всех гостей с 67-го по 75-й год займет много времени и бумаги, но для забавы перечисляю наиболее заметных и памятных лиц: три брата Штейнберга – Ясик, Эдик, Борух (художники), Терновский (поэт), Паустовский (Лешка, ученик), Шеметов (писатель), Адамович (фарцовщик), Лобанов (впоследствии дьякон), Гуревич (дантист), Эдельман (Ирка, живописец), Жаботинская (Женя, стилист), Богословский (Кирилл, режиссер), Фрадкин (скрипач), Малец (прокурор), Авербах (Люба, машинистка), Синицын (таксист), Аниканов (писатель), Серебряный (реставратор), Зверев (живописец), Плавинский (художник), Немухин (художник), Ворошилов (мой ученик), Обрыньба (Оксана, дочка советского живописца), Гробман (художник, поэт, коллекционер), Васильев (Сашка, коллекционер, спекулянт), Флешин (книжный спекулянт), Яковлев (художник), Свешников (художник), Румянцев (ученик), Шапиро (техник-смотритель), Крынский (художник), Вулох (художник), Клыков (народный скульптор), Герасимов (агент угрозыска и вор), Сычев (инженер, фотограф), Марамзин (питерский писатель), Россаль (оформитель), Брусиловский (график), Одноралов (начинающий живописец), Рабин (Оскар, художник), Сапгир (поэт), Сатуновский (поэт), Бордачев (ученик), Пархоменко (Наталья, декоратор), Сорочкин (школьный друг), Зеленин (сибирский модернист), Арефьев (питерский художник), Леонов (питерский художник), Жарких (питерский дипартист), Рухин (питерский дипартист), Долинина (Ритка, интеллектуалка), Валетов (график), Антонченко (график, фарцовщик), Товмасян (джазист), Марушкин (дипломат), Щаранский (диссидент), Лиши (китаец), Бауэр (Лилька, фольксдойч), Куликов (русский китаец), Сдельникова (поэт и художник), Глезер (поэт, коллекционер), Пирогова (художница), Фредынский (художник и коллекционер), Мышков (ученик Ситникова), Ромов (писатель), Пальмин (фотограф), Коробицын (сионист), Раппопорт (Марина, психолог)."