Книга представляет собой антологию библейских текстов, составленную известным богословом, православным священником Александром Менем. Последовательность текстов соответствует хронологии истории Спасения. Книга состоит из трех частей. Предлагаемая 1 я часть начинается с Пятикнижия и заканчивается Книгой Песни Песней, традиционно приписываемой Соломону. Все библейские тексты снабжены кратким научным комментарием. В вводном разделе рассказывается об истории создания Библии и о ее влиянии на мировую культуру. К книге приложены краткая библиография, схема библейских источников, хронологические таблицы истории Древнего Востока и карты. Предназначена для самого широкого круга читателей, интересующихся миром Библии.
Предисловие
«Книги имеют свою судьбу», — было сказано в древности. И у этой книги своя судьба и своя непростая история. Она была написана в те времена, когда достать Библию в нашей стране было делом почти невозможным. Конечно, она издавалась и у нас, но крохотными тиражами. Библию на русском языке было легче купить в Париже, чем в Москве. Как правило, она тайно ввозилась из–за границы.
И вот выросло несколько поколений, никогда не державших в руках Книгу, которая по праву считается сокровищницей мудрости человечества, которую должны знать все — верующие и неверующие.
Но вхождение в мир Библии — длинный и трудный путь, предполагающий определенные знания. А мы, как оказалось, плохо знаем даже историю и географию Древнего мира, нам почти неведома сложная система древних образов и символов, нам непонятна их поэтика. Нужны знания, нужен труд, нужна культура… Нужен добрый и умный спутник по Книге книг, надежный проводник по этой воистину Святой земле человечества. Без него легко заблудиться, без него трудно что–либо увидеть и понять.
Таким проводником стал для нас отец Александр Мень. Он написал книгу «Как читать Библию». У него был особый и редко встречающийся дар — умение передать свои огромные знания в ясной и доступной форме, ввести своих читателей и слушателей в сложный мир незнакомых для них понятий так, чтобы у них возникла радость совместного постижения истины. В его книге живая вера органически сочетается с достижениями современной библейской науки. Отец Александр продолжает творческую традицию русской библеисти–ки, представленной именами В. С. Соловьева, князя С. Н. Трубецкого, отца Сергия Булгакова, А. В. Карташева, епископа Кассиана (Безобразова).
Первые рукописные экземпляры книги отца Александра были пособием для нелегальных кружков, в которых изучалось Священное Писание. В 1981 г. эта книга вышла в Брюсселе в издательстве «Жизнь с Богом». Иногда ее удавалось привезти из–за границы. Она рассматривалась как «подрывная литература» и изымалась при обысках.
Времена переменились. Библия издается многочисленными тиражами и у нас, теперь ее можно купить без труда. Но именно сейчас, когда задача знакомства с миром Библии стала неизмеримо большей по масштабам, издание книги отца Александра приобрело еще большее значение.
Первоначально книга не включала в себя библейских текстов, а только отсылала читателей к нужным главам и стихам. Но практика показала, что необходимость все время откладывать одну книгу и брать в руки другую рассеивает внимание. Поэтому отец Александр решил подготовить новое издание — библейскую антологию, включающую все тексты, на которые он раньше просто ссылался. И еще одно важное отличие: в антологию должны были войти, кроме наиболее важных текстов Ветхого Завета, все Евангелия, а также избранные страницы из других книг Нового Завета. Отец Александр всегда подчеркивал, что для христианина чтение Ветхого Завета должно происходить в свете Нового.
Но он не успел довести задуманное до конца. После его трагической гибели осталось новое предисловие — «Мир Библии», отредактированный текст вводных разделов к книгам Ветхого Завета, ксерокопии отобранных им страниц Ветхого Завета, предисловие к Евангелию от Марка и комментарии к 1–й главе этого Евангелия.
Мы взяли на себя работу по составлению и подготовке настоящего издания. Начатый комментарий дополнен из авторской рукописи («Комментарии к Евангелиям и Апокалипсису», вариант 1979 г.), предназначенной для издательства «Жизнь с Богом» в Брюсселе.
Мы надеемся, что книга отца Александра станет для многих читателей путеводителем и хорошим помощником при чтении Священного писания.
Валентина Кузнецова, Павел Мень
Часть I
Мир Библии
Наше время для многих — пора прозрений и открытий. Но не только горьких, приводящих порой в замешательство и ужас, но также и радостных, похожих на встречу с новыми прекрасными странами. Целые области отечественной и мировой культуры, которые долгие годы замалчивались или искажались, вновь возвращаются людям. Среди этих «неведомых земель» мы находим и мир Библии. Что знало о ней большинство наших соотечественников двух последних поколений? Сама она практически была недоступна, а сведения об этой книге черпались из сухих, бесцветных учебников, а чаще — из памфлетов барона Гольбаха и «Забавной Библии» Лео Таксиля, усердно у нас переиздававшихся.
Поэтому мало кто помнил, что Библия была первым произведением литературы, которое было переведено на иностранный язык, первой книгой, вышедшей из–под типографского станка (ведь и Гутенберг, и Иван Федоров, и другие первопечатники начинали свои труды именно с ее издания). Мало кто знал, что она — одна из первых в истории книг, подвергавшихся систематическому истреблению. Уже за полтора с небольшим века до н. э. списки ее разыскивали и жгли солдаты эллинистического царя Антиоха Епифана; так же поступала и полиция римского императора Диоклетиана в 300 г. н. э. Над ней глумились скептики XVIII в., ее «разоблачали» нацистские идеологи и боевики штурмовой антирелигиозной пропаганды. Но эта же гонимая книга, вокруг которой велась напряженная борьба идей, неуклонно прокладывала себе путь по странам и континентам.
Достаточно лишь бросить взгляд на древнерусские или западные библейские манускрипты, чтобы понять, с каким благоговением трудились над ними люди. Ювелирно отделанные чеканные переплеты и красочные буквицы, виньетки и миниатюры и, наконец, сам текст, переписанный тщательно и любовно, показывают, что на Библию смотрели как на святыню, как на драгоценное сокровище. И такое отношение сохранилось по прошествии сотен лет.
Сегодня Библия издается более чем на 1800 языках, причем одних только новоевропейских переводов насчитываются сотни вариантов. Многомиллионные тиражи ее с трудом поддаются учету. Ее выпускают в виде фолиантов, буклетов, в брошюрах и многотомниках, с комментариями и без. Есть «брайлевские» Библии для слепых, сокращенные, детские, иллюстрированные, записанные на пластинках, кассетах, на носителях для ЭВМ. Уже около 200 лет работают добровольные Библейские общества, печатающие и распространяющие текст Писания. Такие общества были и в России в XIX в. Любопытно, что самая длинная телеграмма, которая когда–либо была отправлена, представляла собой новый перевод Евангелия, с нетерпением ожидавшийся читателями.
Неудивительно, что вокруг Библии издавна складывались причудливые легенды. Н. С. Лесков в рассказе «Однодум» приводит старое поверье, будто человек, прочитавший Писание от корки до корки, должен сойти с ума. По Библии гадали, по ней пытались узнать срок начала войны или конца света. Бывало, что в библейских пророчествах вычитывали намеки на папский Рим, царскую Россию, Наполеона, рост политической мощи Китая…
В то же время Библия вот уже две тысячи лет является предметом пристального научного изучения. Ее исследуют с точки зрения филологии и истории, богословия и литературоведения.
Сейчас, на исходе XX в., одни лишь труды о Библии и комментарии к ней могли бы заполнить обширное книгохранилище, где на каждую строчку Писания пришлось бы по целому стеллажу толкований. Среди них есть и такие, которые рассматривают Библию просто как памятник древневосточной и античной письменности. С одной стороны, это оправданно, но с другой, ясно, что Библия — феномен куда более сложный, чем реликт седой старины или художественное произведение, подобное шумерскому эпосу о Гильгамеше или «Энеиде» Вергилия. В противном случае она не имела бы стольких хулителей и стольких горячих почитателей.
Направления духовной жизни человечества веками определялись тем, что завещали ему его великие мудрецы, философы, пророки и учители веры. Сами они шли к постижению тайн бытия нелегкими путями, чаще всего сознавая ограниченность своих сил и возможностей. Человек — даже возвышающийся над другими и над своим временем — все же остается только человеком.
Однако среди мировых учителей есть Один–Единственный, Который являет собой непостижимое исключение. Если Сократ или Платон стремятся к свету познания как к желанной цели, то Иисус о Самом Себе говорит: «Я — свет миру». И в Его устах эти вселяющие трепет слова звучат так просто и естественно, как могут прозвучать только у Того, Кто подлинно есть «Путь, Истина и Жизнь». Свидетельство Христа есть свидетельство о Себе как о высочайшем откровении Бога.
Вот почему основа христианства заключается не столько в учении Христа, сколько в Нем Самом. Церковь исповедует не отвлеченную доктрину, но веру в Бога Живого, воплотившегося в живой личности Богочеловека.
Евангелие — благословенная и радостная весть о Нем, которую Церковь несет миру. Оно показывает, что Богоявление было не чем–то пребывающим вне времени и пространства, а действительным событием, увенчавшим священную историю спасения.
При всей своей потрясшей мир новизне благовестие Иисуса глубоко связано с религиозной традицией Его народа. По словам Самого Христа, до Его пришествия Бог особым образом возвещал Свою волю через избранных мужей Израиля.
Это Откровение запечатлено в совокупности книг Священного Писания. Они не были созданы в лоне какой–либо из прославленных цивилизаций древности, а являются свидетельством веры людей, живших в небольшой и бедной стране, история которой была цепью невзгод и суровых испытаний. Но уже то, что в ней явился Христос и на фундаменте ее религии основал Свое Царство, делает древний Израиль духовным отечеством Церкви. Поэтому для нас, христиан, его история и богопо–знание имеют ни с чем не сравнимое значение.
Основой Писания является учение о Завете, или Союзе. Завет означает связь человека с Богом, связь, которая растет, крепнет, проходит ряд ступеней, чтобы завершиться в лице Сына Человеческого. Искупитель — Мессия, дарующий спасение, есть поэтому «альфа и омега» Библии, центральный образ Писания, начиная с предчувствий, прообразов, пророчеств и кончая Его рождением во плоти среди людей.
В торжественных словах возвещает об этом Церковь в Послании к евреям: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего».
Дохристианские священные книги называются в Церкви Древним, или Ветхим, Заветом; Евангелия же и другие писания апостолов составляют Новый Завет. Оба Завета образуют неразрывное целое, именуемое Библией.
С первых же дней существования новозаветной Церкви, когда еще не было апостольских книг, ветхозаветная Библия прочно вошла в христианскую жизнь. Псалмы были первыми молитвами верных, в библейских пророчествах раскрывалась искупительная тайна Христа, духовный опыт ветхозаветных предтеч Богочеловека стал той почвой, на которой созидалось здание евангельской веры. В Библии как в Слове Божием христианство непрерывно черпало вдохновение и назидание; не зная ее, трудно понять большинство аспектов церковной жизни. Таинства, богослужение, религиозно–нравственные устои Церкви, ее богословие, взгляд на прошлое, настоящее и будущее — все это насквозь пронизано библейским духом.
Когда посетитель входит в Эрмитаж или в другую художественную галерею, ему трудно не заметить, как много творений классиков искусства посвящено библейским сюжетам. Андрей Рублев и Феофан Грек, Микеланджело и Боттичелли, Рембрандт и Эль Греко, Александр Иванов и Николай Ге, Сальвадор Дали и Марк Шагал… Перечень этот можно продолжать бесконечно, как и перечень музыкантов, таких как Бах, Гайдн, Гендель, А. Рубинштейн, Стравинский, Пендерецкий. То же можно сказать и о мировой литературе. Редко кто из поэтов, русских и зарубежных, не обращался к темам Библии. Она привлекала их богатством мысли, духовной напряженностью, красотой образов. Ее перелагали Мильтон и Ломоносов, Байрон и Лонгфелло, Лев Толстой и Томас Манн, Рильке и Пастернак.
«Что за книга это Священное Писание, — восклицал Ф. М. Достоевский, — какое чудо и какая сила, данные с нею человеку! Точно изваяние мира и человека и характеров человеческих, и названо все и указано на веки веков. И сколько тайн разрешенных и откровенных… »
Но Достоевский, скажут, был христианином, и поэтому восторг его понятен; однако напомню слова Гете, который считал себя язычником. «Пусть, — говорил он, — духовная культура непрерывно идет вперед, пусть естественные науки непрерывно растут вширь и вглубь, пусть дух человеческий охватывает все более и более широкие горизонты — высот нравственной культуры христианства, озаряющей нас из Евангелия, мы никогда не превзойдем». А вот что пишет немецкий социалист, в котором трудно заподозрить апологета религии: «Библия — кладезь житейской мудрости и возвышенных чувств; никаких абстрактных правил (во всяком случае, они отодвинуты глубоко на задний план), никаких нравоучений, лишь наглядный показ на опыте живых людей из крови и плоти, со всеми их слабостями и жизненной силой. Примеры из живой действительности в совершенном изображении, в котором даже общие поучения проникновенно, в виде образных притчей, льются как бесконечные потоки благодатного дождя. Библия — это яркоцветный ковер лирической нежности, самые фантастические мечтания Востока, взлет восторженного гимна, вдохновения, непроницаемой глубины пророческого возвещения и экстатического видения». Это слова Карла Либкнехта.
Библейские переводы часто бывали поворотным пунктом в истории развития языка и литературы. Такую роль сыграли, например, перевод Ветхого Завета на греческий язык (Септуагинта), латинский перевод (Вульгата), переводы Кирилла и Мефодия на церковнославянский язык, лютеровский перевод, английская версия времен короля Иакова.
Насколько прочно вошла Библия в ткань языка и мышления народов, видно хотя бы из распространенных пословиц, поговорок, крылатых выражений. «Запретный плод», «каинова печать», «вавилонское столпотворение», «валаамова ослица», «тридцать сребреников»… Все это взято из Библии. Без нее многое не только в литературе и искусстве, но и в философии, в истории мировоззрений остается непонятным.
Добавлю, что с самого начала своей истории к ней обращался и кинематограф, а сегодня она приходит и на телеэкраны.
Словом, очевидно, что знать эту книгу должен любой культурный человек — будь он верующий, атеист или агностик. Однако, знакомясь с ней, нерелигиозный читатель должен проявить известную широту и терпимость, помнить, что Библия — это книга веры, что она рассматривает жизнь и человека sub specie aeternitatis, с точки зрения вечности.
К тысячелетию крещения Руси Издательский отдел Московского Патриархата выпустил факсимиле «Остромирова Евангелия» XI в. и юбилейное издание русского перевода Библии, осуществленного во второй половине XIX века. Эти две книги как бы символизируют многовековую историю Библии в России. Первая — наиболее ранний библейский манускрипт, изготовленный в Древней Руси, вторая — последний по времени полный русский перевод Писания.
Общеизвестно, каким важным фактором для становления и развития культуры Руси было то, что, принимая христианство, она сразу же получила Книгу книг на понятном для нее церковнославянском языке. Читая Библию, грамотные люди (а их было на Руси очень много) входили в новый для них мир нравственных идей и поэзии, веры и мудрости. Знаменательно, что «Повесть временных лет» связывает историю Руси со всемирной именно через библейские сказания. Библия вдохновляла древнерусских иконописцев, создателей фресок, миниатюр, мозаик; она давала пищу для размышления писателям, проповедникам, летописцам.
Следует сказать, что тот церковнославянский перевод, который пе–репечатывался в начале XX в., не тождествен изначальному[1]. Он восходил к изданию, выпущенному в 1754 г. в царствование императрицы Елизаветы Петровны. Эта так называемая Петрово–Елизаветинская Библия имела долгую и сложную предысторию.
В 1751 г. текст ее был напечатан без примечаний, которые составили отдельную книгу, по объему почти равную самой Библии. Рукопись же была готова задолго до публикации. Многотомный ее манускрипт явился результатом большой критической, переводческой и редакторской работы группы ученых. Во главе их стояли греческий монах Софро–ний Лихуд, основатель первой в Москве богословской школы, и архимандрит Феофилакт Лопатинский. В силу указа Петра I от 14 ноября 1712 г. их труд рассматривался как дело государственной важности.
Но ни Софронию, ни Феофилакту не суждено было увидеть свою Библию напечатанной. Первый был удален из Москвы и умер в 1730 г., а второй, став жертвой придворных интриг, последние шесть лет жизни провел в тюрьме. И только спустя десятилетие после его смерти Петрово–Елизаветинская Библия вышла наконец из–под типографского станка.
Что же тормозило ее издание? И почему оно потребовало столь продолжительных усилий целого коллектива «книжных мужей»? Это станет понятным, если учесть, что работа шла в обстановке острой религиозно–политической борьбы, в которой сталкивались различные тенденции в Русской Православной Церкви, так или иначе связанные с влиянием латинства, протестантизма и старообрядчества. Борьба усугублялась вмешательством властей, озабоченных церковной унификацией в духе реформ Петра I.
«Справщики» взяли за основу Московскую Библию, изданную в 1663 г. при Алексее Михайловиче. Оказалось, однако, что она нуждается в ряде доработок и поправок, в частности потому, что некоторые ее разделы были переведены с латинской версии. А ведь менять столь авторитетный текст, как Священное Писание, было задачей непростой, вызывающей энергичные протесты ревнителей старины.
Московская Библия, в свою очередь, почти в точности повторяла первое в России полное типографское издание священных книг. Его выпустил в 1580 — 1581 гг. русский первопечатник Иван Федоров. По месту издания оно называлось Острожской Библией.
Если же мы последуем дальше в глубь времен, то обнаружим семи–вековую историю рукописной церковнославянской Библии. Крещение Руси, расцвет и распад Киевской державы, монголо–татарское иго, гибель Византии, возвышение Москвы, духовный ренессанс времен Сергия Радонежского, Андрея Рублева и Епифания Премудрого — вот лишь основные вехи того огромного периода, в течение которого славянская Библия редактировалась, переписывалась, украшалась миниатюрами, снабжалась комментариями. В этом труде принимали участие такие крупные деятели древнерусской культуры, как митрополит Алексий Московский и Максим Грек. Начало же всему было положено «апостолами славян», византийскими братьями–миссионерами Кириллом и Ме–фодием. Именно они, создав славянскую азбуку, впервые перевели те части Библии, которые употреблялись за богослужением. Произошло это в IX в., почти за сто лет до крещения Руси.
Перевод Библии на русский язык имеет историю не столь продолжительную, но насыщенную драматическими коллизиями. Если не считать отдельных ранних попыток, первый перевод русского библейского текста вышел в Москве в 1794 г. Это было Послание к римлянам апостола Павла, переведенное архимандритом Мефодием Смирновым. В первой трети XIX в. с разрешения Синода и при ближайшем участии митрополита Филарета Дроздова был начат перевод Нового Завета, а затем и ветхозаветных книг. Осуществлялся он трудами Российского Библейского общества, которое поддерживал Александр I. Однако работа не была доведена до конца. Более того, на исходе александровской эпохи Библейское общество стало подвергаться гонениям, тиражи переводов уничтожались. Это было связано с переменой внутриполитического курса правительства. Партия Аракчеева видела в Библейском обществе рассадник вольнодумства и ересей. При Николае I дело перевода фактически оказалось под запретом. На частных переводчиков — протоиерея Герасима Павского и архимандрита Макария Глухарева — обрушились репрессии. Но сразу же после вступления на престол Александра II митрополит Филарет возбудил в Синоде вопрос о переводе. В 1858 г. было получено высочайшее разрешение начать работу. Перевод делался профессорами Духовных академий под контролем Синода. В 1860 г. увидели свет четыре Евангелия, а через 16 лет — вся Библия. Именно этот перевод, который стали называть синодальным, и является сейчас общепринятым в Русской Православной Церкви.
Связь русской культуры с Библией в петербургский период не утратилась. Ее перелагали в стихах М. В. Ломоносов и В. К. Тредиаковский, отдельные ее части переводили В. А. Жуковский и А. С. Хомяков. На библейские темы писали А. С. Пушкин и А. С. Грибоедов, А. Н. Майков и Я. П. Полонский, А. К. Толстой и Вл. Соловьев. Последнему принадлежит и историософское толкование Библии, включенное в его труд «История теократии». В XX в. Библия была отражена в творчестве К. Бальмонта и Вяч. Иванова, И. Бунина и М. Волошина, А. Белого и Б. Пастернака. Многие выдающиеся русские ученые — С. Н. Трубецкой, академик Б. А. Тураев, С. Н. Булгаков и другие — создали труды по библеистике, которые до сих пор сохраняют актуальность. Библия вошла и в русскую музыку — от древних церковных песнопений на тексты псалмов до произведений А. Рубинштейна и И. Стравинского. События библейской истории запечатлены на полотнах А. Иванова, И. Крамского, И. Айвазовского, М. Врубеля, В. Васнецова, В. Сурикова, В. Поленова. Один лишь перечень всего, что было создано в изобразительном искусстве, музыке и литературе России о Библии, составил бы объемистый том. Таким образом, эта книга как бы вошла в плоть и кровь русского творческого наследия.
Кирилл и Мефодий переводили Библию с греческого. К тому времени с него уже были сделаны переложения священных книг Ветхого и Нового Завета на коптский и сирийский, латинский и эфиопский, армянский и грузинский, готский и другие языки. Самые ранние из этих переводов были осуществлены не позже II в. И таким образом мы уже почти вплотную подходим к истокам библейского текста, по крайней мере его заключительных разделов.
Если иметь в виду Новый Завет, то в конце пути нас ожидает небольшой обрывок папируса с несколькими греческими строками Евангелия от Иоанна. Он был найден в Египте в 1935 г. и сейчас хранится в манчестерской библиотеке имени Райленда. Это, правда, не автограф, но по времени он очень близок к оригиналу I в., поскольку датируется 20—30 гг. II века.
Не сохранилось автографов и дохристианской части Библии — Ветхого Завета; однако мы знаем, что он был написан на древнееврейском языке с отдельными включениями на арамейском[2]. В III в. до н. э. ветхозаветные книги стали переводиться на греческий язык (этим переводом и воспользовались Кирилл и Мефодий). Наиболее ранние из уцелевших фрагментов греческого Ветхого Завета почти ровесники самого перевода. А древнейшие манускрипты еврейского оригинала, известные науке, обнаружены в середине нашего века в пещерах, рассеянных по пустыне близ берегов Мертвого моря. Эти кожаные свитки относятся ко II столетию до н. э.
Но и после этого наш спуск в шахту веков не кончен.
Греческое слово «Библия» не случайно означает «книги». Она действительно содержит целую библиотеку разнородных по жанру произведений. Создавались они далеко не сразу. Более 12 столетий понадобилось для формирования Ветхого Завета. Подобным же образом и новозаветные книги, хотя и были написаны намного быстрее, в течение нескольких десятков лет, имели свою предысторию, когда закреплялись устные рассказы и делались первые записи.
Раскройте любое руководство по истории литературы, где есть раздел о Библии; чаще всего она определяется там как собрание поэзии, легенд, фольклора, хроник, дидактических писаний. На первый взгляд, так оно и есть. Ее создавали многие поколения людей, разделенных веками. Не все они известны по именам, но каждый обладает собственным стилем. Одни выражаются скупо, почти сухо, слова других подобны раскаленной лаве. Здесь и длинные перечни предков, и филиппики против власть имущих, и молитвы, и сказания. Библия — это и ликующий голос любви в Песни Песней, и меланхолический рефрен Екклесиаста: «Все суета». Почти каждый из родов и видов литературы, сложившихся с древнейших времен, присутствует в Писании. И все же это не дает нам права рассматривать его просто как коллекцию книг, мирно уживающихся на одной полке или под одним переплетом, но внутренне между собой не связанных.
При внимательном чтении можно почувствовать, что Библии присуще определенное единство, которое достигается не строгой архитектоникой, а иным путем. Весь пестрый конгломерат библейской поэзии и прозы пронизывают тонкие, но исключительно прочные нити, превращающие сборник книг в одну цельную Книгу. Роль этих связующих нитей, этого не сразу уловимого каркаса играют сквозные темы и образы, которые время от времени настойчиво повторяются в самом разном контексте.
Так, например, постоянно присутствует в Библии тема «Завета», т. е. союза между человеком и Предвечным. От древних скотоводов, сознававших, что они находятся под небесным водительством, до той полутемной комнаты, где в ночь Тайной вечери Иисус Назарянин заключил Новый Завет между Небом и землей, протянуты звенья одной нерасторжимой цепи. Русский философ Владимир Соловьев указывал на важность этой идеи Завета, которая говорит об историческом и космическом призвании человека, предназначенного быть активным соучастником мирового процесса.
Другой пример. В Библии высшая воля всегда выступает в роли инициатора новых движений, зарождающихся в истории. Эта воля призывает Авраама и Моисея — родоначальников ветхозаветной Общины; по небесному зову, и порой даже вопреки своему желанию, идут на проповедь пророки; призыву Иисусову подчиняются будущие апостолы, которым сказано: «Не вы Меня избрали, но Я вас избрал».
Грозным и загадочным символом предстает в обоих Заветах пустыня, царство смерти. На ее просторах совершается борьба добра и зла, ис–пытывается вера народа, ведомого Моисеем; из пустыни появляется Иоанн Креститель, чтобы провозгласить начало новой эры; в пустыне Иисус Христос проходит через искушение, прежде чем идти к народу (этот момент изображен на известном полотне И. Крамского). И, наконец, в Апокалипсисе говорится о Жене, облеченной в Солнце (олицетворение Церкви), которая скрывается в пустыню от преследований…
Можно привести и немало других примеров, показывающих, каким образом «работают» в Библии сквозные темы. Благодаря им составные элементы Книги оказываются не случайными наносами, вроде отмелей в дельте реки, а чем–то выстроенным, подчиненным единому замыслу.
Творцы древнерусских храмов опирались на византийские каноны, но в итоге создали нечто свое, новое. Гете использовал легенды о чернокнижнике, но это нисколько не умаляет оригинальности его «Фауста». Точно так же и составители Библии, отталкиваясь от предшествовавшей литературы и преданий, образовали из этого материала свой собственный «библейский мир». Христианство, принимая Библию как Откровение, считает ее природу двуединой, богочеловеческой. Голос Вечности звучит в Библии, преломляясь через сознание и слово конкретных людей, связанных с определенными эпохами, отличавшихся по темпераменту, судьбе, дарованиям. Они писали, находясь в лоне живой духовной традиции, и черпали свои краски из огромного резервуара этой традиции.
Не лишним будет напомнить, что всегда находились читатели, которые в разных целях злоупотребляли фразами, вырванными из библейского контекста, игнорируя его общий смысл. Иные — из ложно понятого благочестия — были склонны извлекать из Книги книг нечто вроде хунвейбиновского цитатника и всеми силами старались обойти «острые углы». А такие углы в Библии есть. Многих, например, может шокировать, что наряду с возвышенным учением пророков и Евангелия в ней повествуется о войнах, жестокостях, человеческих страстях и пороках. Им хотелось бы иметь разбавленную, обтекаемую Библию. Но тогда она почти не имела бы отношения к реальной жизни с ее муками и радостями, любовью и ненавистью, взлетами и падениями. Кто боится всего этого, тот, пожалуй, и Шекспира должен обходить за версту.
Может вызвать удивление, что в Библии нет единого религиозно–этического кодекса. Но ее кажущийся плюрализм обусловлен тем, что она показывает рост человеческого духа перед лицом постепенно открывающейся ему высшей тайны бытия. Каждый этап этого становления отражает определенный уровень, отмеченный чертами несовершенства. И только Евангелие возносится над всем Писанием, словно сверкающая вершина над грядой гор. К нему сходятся и через него осмысляются все основные линии обоих Заветов.
Далеко не все в Библии лежит на поверхности. Подобно иконе, она обладает своим условным языком, своей специфической системой образов. И как приобщение к миру иконы требует от зрителя известной подготовки, так и чтение Библии требует внутренней работы, вживания в особый библейский «космос». Только зная основные его законы, можно увидеть, как рассеивается дымка веков, отделяющая нас от текста, и он раскрывает свою глубину. Тот, кто довольствуется беглым чтением, фабулой или простейшим смыслом афоризмов, упустит главное и часто будет спотыкаться о противоречия и неувязки.
Вот один элементарный пример. В Книге Бытия рассказано, что праотец Иаков, полюбив девушку, согласился в виде «выкупа» за нее работать безвозмездно у отца невесты семь лет. Скептики не раз с улыбкой замечали, что по восточным понятиям через семь лет девушка уже не могла бы считаться молодой. Им не пришло в голову, что автора мало заботила точная хронология (считать он умел достаточно). Приведя сакральную цифру, означающую полноту, он желал лишь показать силу любви Иакова, которого не могли испугать никакие препятствия. Словом, в первую очередь нужно уяснить себе, что хотел сказать автор. А для этого читателю необходимо хотя бы на время отказаться от многих наших литературных привычек. Как и при созерцании иконы, надо преодолеть привычку к реалистическому изображению.
Это важно для понимания первых же страниц Библии, где тоже фигурирует священное число семь. Они повествуют о начале мира и человека. Тончайший литературный узор, сотканный из рефренов, переклички слов и образов, показывает, что это сказание насквозь символично. Это не научная космогония и не исторический труд. Цель писателя — выразить определенное религиозное учение, а не изобразить события в их конкретности, со всеми их деталями. Суть этого учения заключается в том, что своим существованием Вселенная обязана единому Творцу, что Творец создал ее не в одно мгновение, а поэтапно — от низшего к высшему, от простого к сложному, что в процессе миротворения участвовали силы природы («вода», «земля»), что человек создан как двуединое существо — как сын земли и образ Божий. Гармония между человеком и Творцом, человеком и природой нарушена самими людьми, что влечет за собой тяжкие и горькие последствия. Обо всем этом сказано не языком абстракций, а языком «иконного» символизма. По своей наглядности он доступен даже ребенку. Но это лишь первый смысловой слой, за которым есть еще несколько измерений.
В дешифровке библейских символов немалую помощь оказывает наука, заново открывшая удивительный мир древнего Египта, Вавилона, Ассирии, Персии, Финикии, история и культура которых теснейшим образом связаны с Библией. Кстати сказать, именно Библия первая поведала о погибших цивилизациях Востока, когда о них еще было очень малоизвестно. Изучение Библии стимулировало самоотверженный труд археологов, жизнь которых подчас была похожа на увлекательный роман. Чтобы лучше понимать Писание, первооткрыватели памятников Востока производили раскопки, проникали в древние гробницы и пирамиды, учились читать иероглифы и клинопись. Яркий и неожиданный свет на книги Нового Завета пролили находки в Египте греческих папирусов и кум–ранских свитков в Иудейской пустыне.
Все эти данные широко используются и в комментариях, и для усовершенствования переводов Библии. Однако на русском языке таких комментариев, отвечающих современному уровню знаний, пока мало. К тому же наш читатель все еще имеет Библию главным образом в синодальном переводе, сделанном более ста лет назад. При всех своих достоинствах этот перевод, по мнению отечественного ученого И. Е. Евсеева, в чем–то был устаревшим уже при выходе в свет[3].
Тем не менее это не должно обескураживать читателя. Если он захочет, он найдет в Библии главное и без комментариев; он убедится, что даже в старом переводе она сохраняет свою свежесть, силу, духовное богатство. Она вознаграждает каждого, кто углубляется в нее без предубеждения, стремясь понять ее непреходящий смысл.
Разумеется, ее можно читать, как и всякую другую книгу, прямо с первой страницы. Но мне кажется, что неискушенному человеку целесообразней начинать с Евангелий. Об этой центральной части Библии многие у нас, к сожалению, имеют еще довольно смутное представление, чаще всего по отражениям в романах М. Булгакова, Ч. Айтматова, Ю. Домбровского или по рок–опере «Иисус Христос — Суперзвезда». Но надо прямо сказать: как бы мы ни оценивали эти отражения, они не должны подменять оригинал.
«Есть книга, — писал в 1836 г. А. С. Пушкин, — коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни. Сия книга называется Евангелием, — и такова ее вечно юная прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие». Примечательно и свидетельство А. И. Герцена. «В первой молодости моей, — признается он, — я часто увлекался вольтерианизмом, любил иронию и насмешку, но не помню, чтоб когда–нибудь я взял Евангелие с холодным чувством; это меня проводило через всю жизнь; во все возрасты, при разных событиях я возвращался к чтению Евангелия, и всякий раз его содержание низводило мир и кротость на душу».
В чем же причина такого воздействия этой древней книги? В том ли, что она вышла из–под пера великого писателя? Но ведь евангелистов четыре. Значит, было четыре гения? Но как тогда могло случиться, что сведения о них затерялись в истории, хотя мы хорошо знаем об их современниках: Плинии, Эпиктете, Ювенале, Петронии, Марциале, Иосифе Флавии? К тому же филологический анализ установил, что евангелисты не были профессиональными литераторами и часто лишь воспроизводили уже существующие предания и письменные свидетельства. Естественней принять вывод Ж. — Ж. Руссо, который считал, что сила Евангелий не столько в мастерстве авторов, сколько в той Личности, которая в них изображена.
Начиная с эпохи Французской революции и до первой трети нашего века не раз высказывалось мнение, что евангельский Иисус — литературная фикция или миф. Но в настоящее время и у нас, и за рубежом никто из серьезных ученых эту гипотезу не разделяет. Когда во второй половине I в. создавались Евангелия, многие свидетели описанных в них событий были еще живы. Память об этих событиях бережно хранилась среди христиан. Церковь возвещала о Христе еще до того, как были написаны Евангелия. И сами Евангелия были одной из форм провозвестия.
Римский историк Корнелий Тацит отмечает, что в 64 г., т. е. через три десятилетия после проповеди Иисусовой, христиан в столице империи было уже «огромное множество». А в 111 г. правитель одной из ма–лоазийских провинций Плиний Младший доносил императору, что храмы языческих богов опустели из–за массового обращения в новую веру— веру в «Христа как Бога». Над этими фактами стоит задуматься.
Сегодня, когда христианство имеет позади двухтысячелетнюю историю, когда в его арсенале есть величественная архитектура, богатейшее изобразительное искусство, поэзия, музыка, обряды, традиции, умозрительные системы, его притягательность можно объяснить за счет этого впечатляющего наследия. Однако на заре христианства оно почти ничем этим не обладало. Не было ни церквей, ни икон, ни христианской философии. Напротив, религии античного мира, соперницы Церкви, с полным правом могли гордиться Парфеноном и Капитолием, Гомером и Горацием, Платоном и Сенекой. При этом язычество опиралось на мощную поддержку государственной власти. Ведь императоры приняли христианство лишь после того, как перевес его стал очевидным. Значит, в чем–то ином заключалась сила новой веры.
Но и в наши дни, если бы мы захотели уяснить, в чем состоит ее сущность, ее ядро, мы вынуждены были бы признать, что как культурный феномен христианство не слишком выделяется на фоне других мировых религий. Ведь и буддизм, и индуизм, и ислам имеют свою великую литературу, глубокие учения, искусство, культовые традиции, этику. Нет в них лишь одного — Иисуса Христа. Именно в Нем уникальность христианства, разгадка его притягательности и его победы в трехвековой борьбе с язычеством.
Читающему книги евангелистов трудно не заметить, что все они предполагают наличие какой–то более древней традиции, которая просвечивает и в словах Иисуса, и в повествовательных разделах Евангелий. Именно из нее пришли в Евангелия такие понятия, как «Христос», «Царство Божие», «спасение», «Завет» и многие другие, в том числе важнейшие идеи о едином Боге, о мире и человеке. Традиция эта сложилась в рамках древнеизраильской культуры, которая дала миру книги Ветхого Завета. Она послужила почвой для трех монотеистических религий: христианства, иудаизма и ислама.
Ветхий Завет не случайно называют большим введением в Новый. По словам древнецерковного писателя Августина, «Новый Завет сокрыт в Ветхом, а Ветхий раскрывается в Новом». Ветхозаветная часть Библии в высшей степени динамична, она подобна реке, текущей в океан. Она устремлена вперед к некой цели. В то же время Ветхий Завет сам был завершающей фазой многовекового пути духовной истории, которая предшествовала христианству.
С древнейших времен человеку было свойственно убеждение, что за окружающим его видимым миром стоит иное, сокровенное измерение, придающее всему смысл. Внешние проявления этой иной реальности видели в природных циклах и стихиях, в небесных светилах и безмолвных горах, в безднах моря и даже в страстях, волнующих человеческое сердце. Язычник верил в незыблемый порядок Вселенной, где все таинственным образом взаимосвязано, верил в возможность гармонии между богами и людьми, которой можно достичь через ритуалы и магию. Магия, предшественница науки, чаще всего имела внеморальный характер. С ее помощью человек в первую очередь стремился оградить себя от бедствий и достичь успеха.
Можно сказать, что языческий магизм на протяжении многих тысяч лет господствовал безраздельно.
И только в последнее доевангельское тысячелетие против него выступили мыслители, появившиеся почти одновременно в разных странах: авторы Упанишад, Заратустра, Будда, Лао–Цзы, греческие философы. Не отрицая обрядов, они, в сущности, отвергли их магическую роль и поставили в центр духовной жизни этику, познание и мистику. Они вплотную подошли к идее единого верховного Начала, запредельного миру, не сводимого ни к чему земному, и учили, что человек может избавиться от несовершенства преходящего бытия лишь в единстве с этим Началом. Большинство из них, однако, считало, что такое единство доступно только духу, погруженному в чистое созерцание, отрешенному от повседневности.
Несмотря на могучий нравственный импульс, исходящий от этих учений, их идея Абсолюта в конечном счете вела либо к растворению личности в Целом, либо к мысли, что божественная тайна бесконечно удалена от практической жизни. Кроме того, мировые религии сохранили от старого магизма пессимистическую идею циклов и «вечного возвращения» (реанимированную позднее Ф. Ницше). Вселенная, согласно этой концепции, представлялась чем–то в принципе неизменным. Рожденная из недр Сверхбытия, она должна будет снова погрузиться в его безмолвие. Не существует перспективы ее преображения, нет реального будущего, нет истории в подлинном смысле этого слова. Есть лишь однообразный круговорот, который рано или поздно возвратит все к свободному началу…
Между двумя полюсами — архаическим политеизмом и учением об Абсолюте — мы находим провозвестие Ветхого Завета. Вместе с мудрецами Индии, Китая и Греции он отверг веру в ограниченных человекоподобных или стихийных богов. Вместе с ними он разделял взгляд на высшую Реальность как на нечто несоизмеримое с тварным миром. Но при этом библейские пророки утверждали, что Вселенная имеет ценность перед лицом Бога, что между Ним и человеком есть незримая связь, что люди несут в себе отблеск Сущего. Они смело говорили об «очах» и «сердце» Творца, желая показать, что это не холодный Абсолют, а «Бог Живой», как они любили выражаться.
Если в представлении Аристотеля Бог едва ли даже знает о существовании человека, то, согласно Ветхому Завету, человек — это венец природы, объект Божественной любви. Он призван в свободном союзе с Творцом участвовать в движении мира к полноте бытия. Эта цель называется в Библии спасением, поскольку она достигается через освобождение от ложных, помраченных злой волей форм существования.
Вот почему Ветхий Завет нацелен в будущее. Он видит в истории не вращение космических циклов, а драматический диалог земли и Неба, путь к Царству Божию, к тому состоянию Вселенной, когда в ней восторжествуют предвечные замыслы Создателя.
В ветхозаветных книгах звучит пророчество («обетование»), что на этом пути к Царству Бог Живой явит себя людям. Эта мистерия Богоявления связывается у пророков с личностью Спасителя, главы Царства Божия. Пророки так и называют Его — Царь–Помазанник, Мессия. По–гречески это слово звучит как Христос.
Следовательно, мы имеем право сказать, что благовестие о Христе является стержнем обоих Заветов. В Ветхом Он — надежда, в Новом — осуществление. Говоря библейским языком, Он есть «альфа и омега, начало и конец». В свете ветхозаветной веры в Мессию становится понятным, кем был Иисус Назарянин в глазах Его учеников и новозаветных писателей и кем Он является для миллионов христиан.
Лев Толстой был не единственным, кто пытался выделить в Евангелии «нравственное учение Иисуса» как нечто самодовлеющее. Однако все подобные попытки потерпели неудачу. В Евангелии, строго говоря, нет «учения», которое можно было бы рассматривать изолированно от личности Учителя. По выражению русского исследователя С. Н. Трубецкого, в четырех Евангелиях «одно слово и одно учение — Он Сам. Каждое Его слово есть обнаружение того, что Его переполняло». Насколько неразрывно в Евангелиях переплетены жизнь и проповедь, видно уже из их заглавий. Все четыре автора назвали их не «Жизнь Иисуса» и не «Учение Иисуса», а «Евангелие Иисуса Христа». Гречей^ слово «евангелион» (как и древнееврейское бесора, которое употреблял Иисус) означает «Радостная Весть», Весть о спасении и Спасителе. Евангелия представляют собой не набор сентенций и не биографию в современном понимании. Они — свидетельство веры тех, кто обрел в Иисусе Назарянине «человеческий лик Бога», исполнение древних пророчеств.
У каждого евангелиста есть собственный взгляд на вещи, свои богословские установки, свои стилистические особенности, но все они изображают одну Личность, хотя и увиденную с разных точек зрения. Как уже было сказано, авторы Евангелий основывались на воспоминаниях, на устной и письменной традиции, которые довольно точно донесли до нас общую картину евангельских событий. Они не дают портрета Христа, но облик Его явственно проступает в сказаниях и в передаче Его слов. В древности предания фиксировались в устойчивой форме, особенно если имели речитативно–поэтической характер. А именно такова литературная природа Евангелий, в частности изречений Христа. «Говорят, стиль — это человек, — пишет современный английский ученый Чарльз Додд. — А каков тогда стиль поучений Иисусовых, если судить о них по Евангелиям? Большая часть их дана в виде кратких энергичных высказываний, резких и подчас иносказательных, даже загадочных, полных иронии и парадоксов. Вся совокупность речений, дошедших до нас по различным каналам предания, имеет безошибочно угадываемые черты. Совершенно невероятно было бы предположить, что речи эти являются продуктом искусственной работы раннехристианских наставников… Некоторые более древние отрывки явно обнаруживают ритмический строй, который все еще дает себя чувствовать после двойного перевода (с арамейского на греческий и с греческого на английский). Порой кажется, что греческий текст — лишь тонкая маскировка оригинала, который постоянно переходит на ритмы древнееврейской и арамейской поэзии».
Евангелия заслуживают доверия: их авторы не дают воли своему воображению там, где их сведения ограниченны. Так, они мало знали о тридцати годах, проведенных Иисусом в безвестности в небольшом селении Назарет, затерянном среди холмов Палестины (Его рождение и детство кратко описаны лишь двумя евангелистами, Матфеем и Лукой). Внимание всех четырех писателей приковано к тому, что произошло после выхода Иисуса на проповедь. Прологом к ней служит появление Назарянина у берегов реки Иордан, где суровый отшельник Иоанн Креститель призывает народ к покаянию. Именно Иоанн признает в плотнике из Назарета небесного Посланника[4]. И с этого часа Иисус начинает возвещать приход на землю Царства Божия…
Иногда Христа называли «бродячим проповедником». Это определение не совсем верно. Скорее прав был Гилберт Честертон, когда писал: «Жизнь Иисуса стремительна, словно молния. Она прежде всего — драма, прежде всего — осуществление. Дело не было бы выполнено, если бы Иисус бродил по миру и растолковывал истину. Даже с внешней стороны нельзя сказать, что Он бродил, что Он забыл, куда идет… История Христа — история путешествия, я сказал бы даже — история похода».
Присмотримся теперь к этой драме, вернее, к ее главному Лицу, как Оно запечатлелось в Евангелиях. Обычно романисты, чтобы сделать героя живым, оттеняют его недостатки и слабости, проникают в его мысли, в его внутренний мир. Ничего похожего мы не найдем в Евангелиях, и тем не менее нарисованный ими образ неповторимо ярок.
Прежде всего бросается в глаза удивительное сочетание в евангельском Иисусе черт, казалось бы, трудно соединимых. Он стремителен, полон сил, энергии, огня, и в то же время в Нем ощущаются внутренний покой и тишина. Он словно пронизан Богом, Которого называет доверительным, нежным словом «Авва» — так по–арамейски ребенок обращался к своему отцу. Но при этом в Нем нет и следа болезненной экзальтации, экстатического напряжения, свойственного многим мистикам и основателям религий. Ему в высшей степени присуще свойство, которое в православной традиции именуется «трезвением».
Он естественен, прост, открыт к окружающим. С Ним легко вступают в беседу, Его с радостью приглашают в дом. Ему не нужна «кафедра»; Он с готовностью говорит где придется: на холме, во дворе Храма, на берегу озера, стоя в лодке. В Нем нет бесстрастности философа и напыщенности жреца. Мы видим, как Он обнимает детей, любуется цветами, видим на глазах Его слезы, слышим в Его голосе радость, боль, удивление. Он не чуждается грешных, отверженных, презираемых людей и даже явно предпочитает их самодовольным святошам. У Него есть друзья, Его любят, за Ним постоянно следуют толпы. Однако все это не может скрыть от нас дистанции, которая отделяет Иисуса от людей. Он произносит поразительные, смущающие, порой страшные слова. Говорит с властью. Взгляд Его проницателен; Он словно видит саму душу собеседника, его мысли. По одному слову Иисусову будущие ученики бросают все и следуют за Учителем.
Любовь к человеку, милосердие к страждущим — одна из главных черт Христа. Но Он свободен от всякой сентиментальности и добродушного «смотрения сквозь пальцы». Это подчас ускользает от тех, кто судит о Евангелии по расхожим представлениям. Евангельский Христос ничуть не похож на «бродячего философа» из романа М. Булгакова. Он совсем не склонен называть каждого встречного «добрым человеком». Нельзя не согласиться с С. С. Аверинцевым, который пишет: «Мы должны знать правду: не только полный благости лик рублевского Спаса, но и суровые, испытующие огненные лики более ранних византийских и русских изображений Христа — одно название «Спас Ярое Око» чего стоит! — в равной степени навеяны евангельскими текстами».
Отмеченная историком антиномия двух образов действительно вытекает из Евангелий. Она выражена, в частности, и в притчах Иисусовых. В них нет причудливых аллегорий и фантастических узоров Востока; примеры взяты прямо из жизни, хорошо знакомой простому народу. Пастухи, виноградари, рыболовы, вытягивающие сети, женщины у домашнего очага, птицы, овцы в изобилии населяют евангельские притчи. Все просто, почти тривиально, но за этой простотой открывается глубокое духовное пространство. Обыденное становится символом Вечного.
Личность человека, любого, даже самого «малого», представляет собой, согласно Евангелию, безусловную ценность. Небеса радуются о каждой душе, нашедшей истинный путь, как пастух, который счастлив, что отыскал пропавшую овцу. Нужно помнить, что образ стада в притчах не случаен. Если для горожан он ассоциируется с тупой и покорной толпой, то для пастушеских народов стадо — предмет заботы и любви. В доверии к этой верховной любви Отца заключена, согласно Евангелию, самая суть веры.
Но величайшей ошибкой было бы видеть в этой вере, в «Радостной Вести», розовую идиллию. В ней звучат и предостережение, и строгий укор, и призыв к мужеству, к готовности встретить час испытаний. Многие притчи вселяют трепет, как набат, как сигнал тревоги. Настал день выбора. Решения вступить на «узкий путь», ведущий к Царству. Это Царство уже здесь. Ворота в него открыты, но это «тесные врата», войти в которые нелегко тем, кто хочет протиснуться в них вместе с грузом себялюбия, озабоченности, духовного рабства…
Евангельская проповедь исходит из ветхозаветной традиции, однако в устах Иисусовых она приобретает вселенское, общечеловеческое звучание. Древние этические нормы преображаются. Избегать дурных поступков еще не значит научиться любить. А именно любовь есть высшая созидательная сила. Не всякий заметит разницу между старинным правилом: «Не делай другим того, чего не желаешь себе» и евангельской заповедью: «Как вы хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Между тем различие существенно. Там еще только запрет, отрицание, здесь утверждение, призыв к действию, к человечности, милосердию. Христос не употребляет абстрактной формулы: «Все люди братья». Он просто рассказывает притчу о том, как иудей, пострадавший от разбойников, был спасен самарянином — иноверцем и иноплеменником. Понятие «ближний», по смыслу этой притчи, возвышается над расовыми и конфессиональными барьерами.
Антиподом любви, согласно Евангелию, является ложное самоутверждение, гордыня, эгоизм — личный, национальный, религиозный — сосредоточенность только на своем как на единственной ценности. Поэтому к двум главным заповедям Ветхого Завета о любви к Богу и к ближнему Христос присоединяет «новую заповедь» о полной самоотдаче. «Отверг–нись себя», — говорит Он. Здесь нет чего–то унижающего достоинство человека. Речь идет о высшей свободе от «самости», о сердце, открытом другому сердцу и Вечности, об избавлении от тяжкого груза эгоцентризма. Именно она делает человека способным познать радость богосыновства.
Христос не отрицает, что в мире царствует зло, но свидетельствует, что неприметным образом Он принес на землю иное царство, царство света, правды, любви, Царство Божие. Пусть его конечное торжество еще впереди. Те, кто следует за Иисусом, «отвергнув себя», могут приобщиться к этой новой реальности уже здесь и теперь.
Недаром в знаменитой Нагорной проповеди (в Евангелии от Матфея) настойчиво повторяются слова «блаженны», т. е. счастливы, благословенны. К счастью стремятся все существа, однако люди часто полагают его лишь во внешнем, что в итоге приводит к погоне за призраком, к горькой неудовлетворенности. Евангелие указывает на опасность суетности и того, что теперь называют «вещизмом». По словам Нагорной проповеди, счастливы могут быть и те, кого мир презирает и отвергает: неимущие, плачущие, кроткие, гонимые за правду. Доверие к высшей воле, любовь и свобода — вот основа Радостной Вести. И это не теория, не метафизика, а сама жизнь. Новое бытие, явленное в слове и личности Иисуса Назарянина.
Лев Толстой, как и многие другие мыслители, рассматривал евангельского Христа в той же плоскости, что и прочих основателей религий. Разумеется, с чисто исторической точки зрения это вполне оправданно.
Но не следует упускать из виду кардинальное различие. Если властители умов, подобные Будде, Платону или Магомету, шли к истине трудным путем, сознавая, что поднимаются «снизу вверх», то в Евангелии мы не найдем чувства «восхождения», чувства дистанции между Иисусом и Истиной. Она живет в Нем Самом.
Анализируя Евангелие, С. Н. Трубецкой показал, что оно содержит «единственное в истории соединение личного самосознания с богозна–нием». Это не домысел позднего богословия, а прямой вывод из наиболее ранних пластов евангельского предания. Иисус не возвещает веления Бога, как древние пророки, а говорит от Своего лица. Даже авторитетные заповеди Писания Он порой изменяет, давая тем самым понять, что Ему присуща высшая власть. Хотя Он называет всех людей детьми Небесного Отца, однако о собственном богосыновстве говорит в исключительном смысле. «Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо и бремя Мое легко». Человек свободен верить или не верить этому свидетельству, но оно остается историческим фактом, без которого невозможно понять сущность Евангелия.
Более того, без этого трудно понять, почему проповедь о Царстве вызвала такой соблазн и такое острое противодействие. Почему она стала вызовом, брошенным миру. Людям предстояло сделать нелегкий выбор. И каждый сделал его.
Заметим, что в евангельской истории нет «пропаганды». Иисус не ищет влиятельных покровителей, не готовит себе «почву» среди могущественных и авторитетных лиц. Его ближайшие последователи — люди «некнижные и простые». Это рыбаки, ремесленники, сборщики пошлин. Мудрые, одаренные, образованные придут позже. Евангелисты не скрывают, что ученики очень часто не понимали Учителя. И все же Он предпочел именно из них создать ядро нового народа Божия, Церкви Нового Завета.
Напротив, для надменных блюстителей традиционных канонов религии, для книжников и фарисеев Он находит самые жесткие слова, когда–либо Им произнесенные. Он во всеуслышание обличает их властолюбие, тщеславие, ханжество, заскорузлую приверженность к обряду и букве, к «преданиям старцев». Хотя среди них и попадались люди, принявшие весть о Царстве, большинство уставщиков и книжников относилось к Назарянину с презрением и враждебностью. Кризис достиг кульминации в тот момент, когда толпа задумала против воли Иисуса провозгласить Его царем; Он же молча отверг это и втайне от народа скрылся за пределы страны.
И тогда руки у врагов оказались развязаны. Они собрали все силы, чтобы подорвать влияние Учителя, Который в их глазах был самозванцем, покушавшимся на авторитет и привилегии наставников. Когда, вернувшись, Иисус с учениками отправился на праздник в Иерусалим, Он уже знал, что там Его ждет.
Дальше события разворачиваются стремительно. Торжественная встреча, устроенная толпой галилеян своему Пророку. Изгнание торгующих из Храма. Споры с книжниками. Решение верховного совета, Синедриона, выдать Иисуса римским властям. Предательство Иуды, указавшего, где Учитель проводит ночь. Последняя трапеза, на которой был торжественно установлен Новый Завет между Богом и людьми. Ночная молитва в Гефсиманском саду. Взятие под стражу. Допрос и суд в Синедрионе. Приговор Понтия Пилата. И, наконец, смерть на позорном столбе, на кресте, орудии мучительной казни, которой римляне подвергали рабов и повстанцев.
Все это происходит в течение одной недели. В смертельном ужасе разбегаются и прячутся ученики. Их вера рухнула. Остался только страх. Евангельский благовест потонул среди криков черни и глумления палачей…
Однако вскоре все коренным образом меняется. Еще вчера малодушные и испуганные, ученики выходят на улицы Иерусалима и открыто объявляют: «Иисус воздвигнут из гроба; Он — Мессия, предреченный пророками; через Него миру даровано начало спасения». Все четыре евангелиста одинаково объясняют причину такой разительной перемены: Сам Иисус, восставший из мертвых, явился апостолам и послал их идти по всей земле, проповедуя народам Радостную Весть…
Таково общее содержание Евангелий.
«Радостная Весть» обращена к воле, совести, сердцу отдельного человека, независимо от страны и эпохи. Однако она выходит за пределы только личного, индивидуального. Как и все библейские писатели, евангелисты мыслят духовную жизнь и возрастание в недрах определенной общины, Церкви. Само слово Церковь (по–гречески экклесия) означает собрание народа. Когда Христос говорит, что «создаст Церковь Свою», Он имеет в виду, что Его мессианская, новозаветная Община рождается как наследница и преемница другой древней Общины — Церкви Ветхого Завета. Ее судьбам и посвящена дохристианская часть Библии.
Согласно Книге Бытия, Творец в определенный момент истории призвал людей, которых предназначил быть носителями откровения. Из них должна была образоваться священная община, «Народ Божий». Во главе этих людей стоит сирийский шейх Авраам, выходец из Месопотамии. Он покинул родину около 1850 г. до н. э., повинуясь таинственному призыву. Апостол Павел впоследствии назовет его «отцом верующих». В сказаниях Бытия он изображен человеком миролюбивым, добрым, сострадательным, хотя и не лишенным слабостей. Но главное в нем — безоговорочное доверие к Богу, призвавшему его порвать с родичами–язычниками. Он бросает все и идет навстречу неведомому, всецело полагаясь на благость и волю Небес. Ничто, казалось бы, не сулит этому бездомному страннику великого будущего. Однако именно Аврааму предсказано, что через него, через его потомство «благословятся все племена и народы земли».
Авраам становится родоначальником ветхозаветной Церкви, которая, впрочем, не могла еще быть универсальной. В ту эпоху личная вера целиком определялась племенными, народными традициями. Они были до поры до времени единственным руслом, по которому протекала религиозная жизнь. Быть, например, египтянином означало исповедовать религию Египта. Поэтому ветхозаветная Церковь складывалась главным образом из потомков Авраамова рода, которые через несколько поколений образовали древнеизраильский этнос.
Вторая книга Ветхого Завета, Исход, описывает, как этот этнос обрел свое самосознание на пути из рабства к свободе. Потомки Авраама, поселившись в дни голода на восточной границе Египта, к XIII в. оказались под игом фараонов, которые превратили их в государственных рабов. Когда подневольный труд на стройках фараона поставил народ перед угрозой духовной и физической гибели, от отчаяния и спячки его пробудил пророк Моисей, воспитанный среди египтян. Это одна из самых могучих, титанических фигур Ветхого Завета, овеянная легендами, воплощенная позднее в многочисленных картинах и изваяниях[5]. Он призвал соплеменников покинуть «дом рабства», преодолел сопротивление фараона и увел израильтян на безжизненные просторы Синайской пустыни. Там, у подножия священной горы, он заключил Завет между Богом и народом. Этим актом он превратил пеструю толпу недавних рабов в религиозную общину. Хартией Моисеева Завета стал Декалог, или Десять заповедей, начертанных на двух каменных скрижалях. В них провозглашалось безусловное почитание единого Бога, Который настолько превосходит все тварное, что изображать Его в том или ином виде — кощунство. Вера в Него, любовь к Нему исключают культ других, языческих богов. Примечательно, что из десяти заповедей шесть касались этической сферы: они осуждали пренебрежение к родителям, убийство, прелюбодеяние, воровство, клевету и зависть. Эти азы нравственности, которые и сейчас, тридцать три века спустя, продолжают быть для человечества проблемой, стали фундаментом ветхозаветной Церкви. Но от фундамента до здания еще далеко. Моисей лишь начал трудное дело созидания Церкви. Толпа не раз восставала против пророка, требовала дать ей зримый образ Бога («золотой телец»), а порой была даже готова вернуться из пустыни в «дом рабства». Эта тяжкая борьба Моисея против косности народа составляет главный мотив остальных книг, носящих его имя (Левит, Числа, Второзаконие).
Еще при жизни Моисея израильтяне проникли — с боями, а порой мирно — в Ханаан, землю, расположенную на стыке трех материков, где некогда странствовал Авраам со своими стадами. Страна не имела политического единства, и ее городами владели различные племена и народы. Поселившись в соседстве с ними, пришельцы постепенно стали утрачивать духовный импульс, полученный ими в пустыне. В их среду стали упорно просачиваться элементы языческих верований. Объектом поклонения у язычников были секс, война, плодородие, олицетворенные пантеоном ханаанских божеств. Разумеется, этот культ имел немалую притягательность (ведь и сегодня нередко чтут тех же идолов, только под другими личинами).
И тогда на исторической сцене появились первые библейские пророки.
Это еще не те великие писатели, книги которых составляют одну из главных частей Ветхого Завета. Как правило, они не пишут, а только проповедуют и иногда слагают гимны, вроде Песни Деборы (ее называют библейским аналогом «Слова о полку Игореве»). Известный русский ученый академик Б. А. Тураев, отмечая сходство ранних пророков с восточными экстатическими прорицателями, подчеркивает, что «уже в Х в. из их среды выделились могучие личности, сделавшиеся духовными вождями народа и религиозными индивидуалистами, причем элемент экстаза отступает, а то и совсем незаметен». Они страстно боролись за чистоту веры против многобожия и в какой–то степени преуспели. Духовное обновление, вызванное их проповедью, привело к культурному возрождению. Около 1000 г. до н. э. молодой царь Давид, человек искренней веры, автор первых псалмов, сумел создать единое израильское государство со столицей Иерусалимом. Его сын соорудил там Храм, в котором, согласно завету Моисея, не было никакого изображения Божества.
Но и язычество не сдавало позиций, вновь явно и тайно переходя от обороны к наступлению. Параллельно с этим процессом начался государственный и общественный кризис. Давидово царство раскололось, в Иерусалим вторглись войска фараона. Распри, междоусобицы, социальное расслоение делали страну легкой добычей для соседних держав. Люди погружались в уныние. Беспочвенные политические иллюзии сменялись растерянностью, сомнениями, маловерием. И на сей раз ветхозаветная Церковь опять услышала голос пророков. Они беспощадно обличали отступивших, поколебавшихся и в то же время вселяли в них великую надежду.
Ветхий Завет иногда называют «книгой надежды». Но такой книгой по преимуществу был сборник пророков. Они не скрывали от себя и от других, что мир и человек несовершенны, полны зла и страданий. Однако они верили в нравственный миропорядок, в высшую волю, направляющую историю к Царству Божию. Эту веру пророки–писатели, жившие в VIII — V вв. до н. э., сделали стержнем своего провозвестия.
То были очень разные люди — молодые и старые, знатные и выходцы из крестьянских семей. Среди них мы находим потомственного священника, царедворца, пастуха. Почти все они были одновременно выдающимися поэтами и народными трибунами. Пророки сознавали себя возродителями духа пустыни, духа Моисеева. Они восставали против компромисса с язычеством, против тирании и войн, против насилий, чинимых власть имущими; они бросали в лицо царям обвинения и предсказывали им неизбежность расплаты. Поэтому пророков часто гнали, и лишь общепризнанный статус вестников Божиих в какой–то мере защищал их от преследователей. Их роль, пожалуй, можно сравнить с ролью юродивых в Древней Руси.
Однако важнейшим делом пророков была революция, произведенная ими в религиозном сознании. Говоря от лица Бога, они с негодованием обрушивались на обрядоверие, культовый формализм тех, кто считал, будто Творца можно задобрить священными церемониями и дарами. Он ни в чем не нуждается, говорили они. Ему не нужны жертвы, если человечность попрана. В первую очередь Бог ждет от людей веры, правды, сострадания, милосердия. Без этого все религиозные традиции и ритуалы превращаются в фарс. «К чему Мне множество жертв ваших? — говорит Господь, — читаем мы у пророка Исайи, — Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота… Когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову». Современник Исайи Михей пишет: «О человек! сказано тебе, что добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить перед Богом твоим». Здесь берет начало то духовное движение, которое связано с именами Иоанна Златоуста, Савонаролы, Яна Гуса, Максима Грека и русских «нестяжателей». По учению пророков, добро не изобретение людей, а высшая заповедь. Следуя ему, человек следует воле Творца.
Пророки никогда не льстили народу. Страдая из–за его духовного оцепенения, они не скупились на слова, которые возмущали, ранили, оскорбляли национальную гордость, но зато будили голос совести. Они прямо заявляли, что Моисеев Завет нарушен, что после возмездия за измену сохранится только «остаток» Церкви, с которым будет заключен новый завет.
Подобно иконописцу Андрею Рублеву, сумевшему во мраке исторической ночи увидеть свет верховной Любви, пророки прозревали Царство Божие сквозь грохот битв и дым пожарищ. Прозревали день, когда люди «перекуют мечи на орала» (выражение Исайи), день, когда сияние добра и истины привлечет к себе все народы. Их смелый универсализм был неотделим от веры в грядущего Царя–избавителя, потомка Давида — Мессию, Христа. Он, как сказано в Книге Исайи, будет побеждать не силой меча, а силой духа, и спасение Его станет «светом для язычников».
В этом заключалась великая надежда пророков, которая затем много раз подвергалась жестоким испытаниям. Духовные катаклизмы, пережитые ветхозаветной Церковью в последующие века, отражены во многих книгах Библии. Это и псалмы с их воплем, идущим из глубины страдания, и Книга Иова с ее вопросом о горькой судьбе праведника, и Екклесиаст с его пессимистическим взглядом на жизнь. Одна из последних книг Ветхого Завета — Книга Даниила, написанная в период гонений на библейскую веру, около 165 г. до н.э. Она рисует величественную панораму истории, где сталкиваются два полюса: мировые деспотические державы, представленные в виде чудовищ, и Царство Сына Человеческого, Царство Мессии. Мысль об этой борьбе между светом и тьмой, добром и злом целиком владела ветхозаветной Церковью в те дни, когда из пустыни вышел Иоанн Креститель и возвестил близость Царства Божия…
Не случайно, что на рубеже двух Заветов в Библии стоит пророк. Иоанн как бы олицетворял собой века ветхозаветных надежд, ставших прелюдией к Новому.
Недавнее празднование тысячелетия крещения Руси еще раз напомнило, что это знаменательное событие не могло бы совершиться без завета Иисусова: «Я посылаю вас», «Идите и научите все народы».
С того дня, когда первые люди, признавшие в плотнике из Назарета обещанного пророками Христа, стали возвещать Радостную Весть, началась драматическая история распространения христианства по земле. Первые его шаги описаны в Книге Деяний Апостолов, примыкающей к рассказам евангелистов. Ее метко называли «христианской Одиссеей». Это удивительная повесть о том, как горстка иудеев, сирийцев и греков, за которыми не стояло никакой политической силы, не имевших ни оружия, ни власти, двинулась на духовное завоевание Римской империи. На утлых суденышках они бороздили Средиземное море, шли по горным дорогам, пересекали пустынные плоскогорья, посещали центры культуры и шумные портовые города. Их травили, преследовали, бросали в тюрьмы, подвергали бичеванию, убивали. Но ничто не могло остановить зарождающегося потока, ничто не могло угасить светлой радости этих путешественников, веривших в необоримую силу Евангелия.
Одно из центральных мест в книге занимает фигура апостола Павла, уроженца Малой Азии, в прошлом правоверного фарисея, гонителя христиан. Уверовав в Иисуса в результате внезапного внутреннего переворота, он стал проповедником Евангелия, основателем многих общин («церквей»), разбросанных от сирийского побережья до западных окраин империи. Важной особенностью этих общин было то, что они состояли в основном из обращенных в христианство язычников. Павел объяснял им, что Ветхий Завет был лишь подготовительной ступенью к откровению Нового, что в нем уже содержалось пророчество о приходе к Богу людей из всех народов. Покидая созданные им общины, апостол продолжал пристально следить за их жизнью, обменивался с ними письмами. Его послания (как и послания других апостолов) составляют следующий раздел Нового Завета. В них мы видим несгибаемую натуру, для которой вера была равнозначна жизни. Павел не встречался с Иисусом, однако с необычайной силой переживал внутреннее единство с Ним. Для него назаретский Учитель был высшим откровением.
В своем исследовании об ап. Павле Альберт Швейцер подчеркивает, что «просветитель язычников» был первым из христианских мистиков, сумевшим рассказать об этом опыте, который затем сыграл большую роль в христианской духовности на протяжении веков. Во внутренней жизни Павла опыт единения с Христом был тождествен жизни с Богом, жизни в Царстве Божием, прежде чем оно всецело утвердится в мире. Но мистицизм ап. Павла не означал бегства от жизни. Он считал веру подлинной только тогда, когда она воплощается в действенное служение, в любовь к людям. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, — писал он в 57 г. христианам Коринфа, — то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, — нет мне в том никакой пользы».
Ревнителям ветхозаветных ритуалов и их противникам ап. Павел говорил, что и те, и другие неправы. Главную ценность имеет не иудейство или язычество, а реальность обновленного бытия во Христе, делающего человека новым творением. Эта реальность глубже всех земных различий. В ней, по слову апостола, «нет ни Еллина, ни Иудея… варвара, скифа, раба, свободного», нет «ни мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе». С Ним верующие обретают духовную свободу, с Ним противостоят тьме, с Ним гибнут и с Ним воскресают.
Как и многие миссионеры, Павел отдал свою жизнь за веру. Его обезглавили в Риме по приказу Нерона. Тогда, в 60–х гг., имперская власть уже обратила внимание на новое учение, которое отвергало древних богов и культ цезаря. И вот периодически на смену отдельным казням приходят массовые репрессии. Наступила эра мучеников. Именно она запечатлена в последней книге Библии — Апокалипсисе. Иоанн, его автор, писал на уединенном острове Патмос, куда был сослан «за свидетельство Иисуса Христа». В Апокалипсисе, как и в Книге Даниила, говорится о двух противоборствующих силах. Они представлены в виде Агнца и дракона, Христа и царства демонической гордыни.
Иоанн прибегает к шифру, к многозначным символам, которые во многом могут быть истолкованы в свете ветхозаветных текстов. Его устрашающие видения притягивали и завораживали мысль, особенно в переломные, кризисные эпохи. Мы видим апокалиптические темы и на стенах древнерусских храмов, и в произведениях Дюрера, Эль Греко, Пикассо.
Апокалипсис есть книга–предупреждение. За иносказательной картиной битв между ангелами и чудовищами стоит мысль о том, что зло сеет зло, что отступление от заветов вечной правды несет гибель. Прежде, когда читали в Апокалипсисе об отравлении моря, рек, воздуха, это казалось фантастикой. Сегодня такие пророчества звучат, увы, вполне реалистично. Столь же реалистичны картины глобальных войн и тирании. Но творение Иоанна лишь на первый взгляд кажется мрачным. Напротив, оно исполнено надежды. Иоанн убежден, что свет победит, что силы зла не будут буйствовать вечно.
В эпилоге Апокалипсиса есть потрясающие строки. Сам Агнец, сама вечная Истина и Любовь стоит у дверей человеческого сердца. Не требует грозно, не приказывает, а тихо стучит, словно путник, просящий ночлега. И как важно, чтобы этот тихий стук Любви был услышан. Пока еще не поздно…
Ветхий Завет
I. ЧТО НАДО ЗНАТЬ О ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ
Слово «Библия» заимствовано из самого же Писания. В Книге Даниила (середина II в. до Р. X.) собрание священных текстов названо по–арамейски ха–сефарим, т. е. «книги». Это же значение имеет и греческое слово «та библия», употребленное в предисловии к переводу Книги Иисуса, сына Сирахова (132 г. до Р. Х.) и в 1–й Маккавейской книге (ок. 100 г. до Р. Х.).
Книги Библии признаны боговдохновенными (греч. теопнеустой), т. е. написанными при особой помощи свыше (2 Петр 1.21; 2 Тим 3.16) и адекватно выражающими Традицию (Предание) и веру Общины–Церкви. В них звучит Слово Божие, которое возвещено нам через избранных людей: пророков, мудрецов, псалмопевцев и апостолов.
Собрание боговдохновенных книг называется каноном (от евр. кане и греч. канон, что значит в обоих случаях порядок, или правило). Число канонических книг Ветхого Завета было окончательно установлено в I в. по Р. X. Новозаветный канон в своем нынешнем виде сложился в IV в.
2. Почти все книги ветхозаветного канона написаны на древнееврейском языке. Исключение составляют 1–я Книга Ездры и Книга Даниила, которые частично написаны на арамейском языке, бывшем в употреблении у ряда племен, живших в Сирии и Двуречье.
Древнееврейский алфавит (подобно арамейскому и другим восточным алфавитам) не имеет гласных. Поэтому за сохранением правильного чтения следили книжники, называвшиеся масоретами (от евр. масора — предание). Около VI в. по Р. X. масореты создали знаки для гласных букв. Записанный таким образом текст принято называть Масоретским (МТ). Наиболее ранние рукописи еврейской Библии, которые сохранились до наших дней, относятся ко II в. до Р. X.
Канон Ветхого Завета в еврейской Библии составился из следующих сборников:
1. Пятикнижие (евр. тора):
Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие.
2. Пророки (евр. НЕВИИМ):
А. Древние пророки (евр. НЕВИИМ РИШОНИМ):
Иисус Навин (евр. ЙЕХОШУА БИН–НУН), Судьи, 1 — 2 Самуила (евр. ШМУЭЛЬ), 1 — 2 Царств;
Б. Поздние пророки (евр. НЕВИИМ АХАРОНИМ):
а) Великие пророки:
Исайя (евр. ЙЕШАЙАХУ), Иеремия (евр. ИРМЕЙАХУ), Иезекииль (евр. ЙЕХЕЗКЕЛ);
б) 12 Малых пророков:
Осия (евр. ХОШЕА), Иоиль (евр. ЙОЭЛЬ), Амос, Авдий (евр. ОВАДЙА), Иона, Михей (евр. МИХА), Наум (евр. НАХУМ), Аввакум (евр. ХАВАКУК), Софония (евр. ЦЕФАНИЯ), Аггей (евр. ХАГАЙ), Захария (евр. ЗЕХАРЙА), Малахия (евр. МАЛЕАХИ).
3. Писания (евр. КЕТУВИМ):
Псалмы, Притчи, Иов, Песнь Песней, Руфь (евр. рут), Плач Иеремии, Екклесиаст, Есфирь (евр. Эстер), Даниил (евр. даниэл), Ездра (евр. эзра), Неемия (евр. нехемйа), 1 — 2 Паралипоменон.
Кроме канонических, в православные и католические издания Библии включаются и произведения ветхозаветной письменности, не вошедшие в канон. Эти книги в православной традиции называются неканоническими, а в католической — второканонигескими.
Вот их перечень:
2–я и 3–я Ездры, Товит, Иудифь, Премудрость Соломона, Премудрость Иисуса, сына Сирахова (Бен–Сира), Послание Иеремии, Варух, 1 — 3–я Маккавейские. Кроме того, есть несколько неканонических вставок в канонические Книги Есфири, Даниила и Псалтирь.
У католиков 3–я Книга Маккавейская считается апокрифом.
У протестантов все эти книги называются апокрифическими и обычно отсутствуют в их изданиях Библии. Православная же традиция (как и католическая) называет апокрифами ветхозаветные писания позднего времени (II — I вв. до Р. X. — I — II вв. по Р. X.).
Важнейшие из иудейских апокрифов следующие:
4–я Книга Маккавейская, 1 — 3–я Книги Еноха, Книга Юбилеев, или Малое Бытие (Апокалипсис Моисея), Псалмы Соломона, Вознесение Моисея, Апокалипсис Варуха, часть пророчеств Сивиллы, Мученичество пророка Исайи (обработана христианским автором), Послание Аристея к Филократу. Кроме того, к апокрифам относятся и некоторые книги, которые в полном или частичном виде найдены в библиотеке общины Кумрана у Мертвого моря (апокрифы на темы Книги Бытия, Слова Моисея, Деяния Светил, Псалмы Иисуса Навина, Апокалипсис Мелхиседека и др.).
Неканонические книги признаются лишь как литература «библейского круга», полезная для назидания. Апокрифы рассматриваются как произведения, не имеющие вероучительного авторитета. Однако некоторые из них (напр., Книги Еноха) пользовались большим уважением в древней Церкви.
3. Неканонические книги написаны на греческом языке, за исключением Книги Иисуса, сына Сирахова (еврейский текст ее был найден в конце XIX в). Есть предположение, что еврейский или арамейский языки были оригинальными и для некоторых других неканонических книг.
4. Ветхий Завет был первой в истории книгой, переведенной на иностранный язык. Начало греческого перевода Библии относится к первой половине III в. до Р. X. Перевод был завершен на рубеже II и I вв. до Р. X. Он известен как перевод Семидесяти (LXX), или СЕПТУАГИНТА. Это название связано с преданием, согласно которому первые книги Ветхого Завета переводили 70 еврейских ученых, приехавших с этой целью в Александрию из Иудеи.
До IV в. по Р. X. было сделано несколько латинских переводов Писания. В IV в. по поручению папы Дамаса блж. Иероним осуществил новый перевод с еврейского подлинника; он называется Вульгатой.
В IX в. свв. равноапостольные Кирилл и Мефодий перевели на славянский язык богослужебные тексты Библии. В XV в. архиепископ Геннадий Новгородский перевел с помощью двух доминиканцев–славян остальные части Библии.
Русский перевод был завершен к 1876 г. Его издали с благословения Синода. Этот так называемый синодальный перевод принят и поныне в Русской Православной Церкви.
5. В греческой, латинской, славянской и русской традициях деление Ветхого За
вета на сборники несколько отличается от первоначального, иудейского:1. Пятикнижие
2. Исторические книги: Иисус Навин, Судьи, Руфь, 1 — 4 Царств, 1 — 2 Паралипоменон, 1 Ездры, Неемия.
3. Учительные книги: Есфирь, Иов, Псалтирь, Притчи, Екклесиаст, Песнь
Песней.
4. Пророческие книги: Исайя, Иеремия, Плач Иеремии, Иезекииль,
Даниил, Малые пророки.
I. На Священное Писание, книгу богочеловеческую, нельзя смотреть просто как на текст, продиктованный Богом, где каждая фраза в буквальном смысле дана свыше. Будучи Словом Божиим, Библия в то же время является и словом человеческим, голосом тех душ, которые пережили высший опыт Богоприсутст–вия. В притчах, пророчествах и псалмах священные авторы стремились выразить тайну этого опыта доступными им средствами. Возвещая о том, что им открылось, боговдохновенные писатели оставались сынами своей эпохи. Их книги несут на себе печать не только характеров и дарований авторов, но и среды, в которой они жили, отражают ее представление о природе и обществе. В самой Библии мы нередко находим указания на источники, положенные в основу текста (напр., Числ 21.14; Ис Нав 10.13; 2 Цар 1.18; 2 Макк 2.24; Лк 1.1–3).
Этот земной аспект Библии не только не исключает боговдохновенности, но, напротив, Писание благодаря ему становится еще дороже нам как точка пересечения человеческого и божественного. Кроме того, он препятствует культу буквы, к которому люди бывают нередко склонны (2 Кор 3.6–7). В богочеловече–ской природе Писания, по словам Иоанна Златоуста, «ясно обнаруживается сила духа, убеждающего людей в том, чтобы они держались необходимого и главного и нисколько не смущались ничтожными несогласиями» (св. Иоанн Златоуст. Беседы на ев. Матфея, 3).
II. Библия не свод поучений, а история богопознания, история, исполнен ная мук и озарений, падений и взлетов. Откровение давалось людям в духовной жизни многих поколений. Ветхий Завет повествует о вере, которую человек постигал постепенно в процессе своего внутреннего созревания. Подобно лучу света, проникающему в закоулки темного здания, входило Слово Божие в сознание людей. Только понимая всю сложность этого раскрытия истины и преображения ею духа, можем мы воспринять Библию как целое. В отличие от многих священных книг древности, она противоречива и драматична, как сама жизнь.Читателю Ветхого Завета не должно быть безразлично, как он складывался и при каких условиях возникали его книги. В этом немалую пользу приносит нам знание истории, ибо, как говорил Иоанн Златоуст, «неясность некоторых мест в священных книгах нередко происходит от неизвестности того предмета, о котором говорится, и от оскудения событий, которые тогда были, а теперь не бывают» (Беседы на ι Кор 29.1).
Следовательно, исторический и литературный анализ библейского текста содействует более углубленному и точному пониманию Библии. «Церковь, — писал прот. С. Булгаков, — не только не преграждает пути изучения Слова Бо–жия всеми доступными способами, в частности современными средствами научной критики, но и не предрешает наперед выводов этой критики. Православному сознанию нет основания бояться библейской критики[6] или смущаться перед ней, потому что через нее лишь конкретнее становятся постижимы пути Божии и действие Духа Божия» (Православие. Париж, 1964).
III. Каждое великое литературное произведение многопланово по своим смысловым оттенкам и содержит гораздо больше, чем может заметить поверхностный читатель. Поэтому произведения Гомера, Данте, Шекспира, Пушкина и других гениальных писателей подвергаются всестороннему анализу для того, чтобы как можно полнее раскрыть содержащееся в них богатство формы и мысли. Естественно, что книги Св. Писания издавна стали предметом тщательного изучения, способствовавшего уяснению и уточнению их смысла.
Немалое число разделов Ветхого Завета многозначны по смыслу. Существует пять основных методов толкования этих книг и мест, разработанные иудейско–христианским богословием на протяжении веков.
1. Метод буквального толкования сводится к тому, чтобы по возможности связно и ясно представить себе ход библейских повествований и прямой смысл учения, изложенного в Писании. Этот метод был разработан сирийскими Отцами Церкви в III и IV вв. (Антиохийская и Эдесская школы), из которых наиболее известен св. Ефрем Сирин (306 — 373). К этим школам примыкают Отцы Церкви, разрабатывавшие моральную экзегезу, т. е. такое толкование Библии, которое непосредственно служит гомилетическим (проповедническим) целям и стремится прежде всего уяснить этический смысл Писания (св. Иоанн Златоуст, св. Исидор Пелусиот и другие).
2. Метод аллегорического толкования зародился в иудейской среде и был развит александрийским религиозным философом Филоном ( ок. 40 г. до Р. X.). Его принципы экзегезы были восприняты Отцами и Учителями Александрийской школы: Климентом и Оригеном (III в.) и св. Григорием Нисским (335 — 394). Аллегорическое толкование исходило из той мысли, что текст Библии содержит гораздо больше, нежели можно извлечь при буквальном его понимании. Поэтому последователи Александрийской школы стремились путем расшифровки аллегорий изъяснить сокровенный смысл Писания. При всей его плодотворности александрийскому методу недоставало достаточно надежных критериев для верного понимания библейской символики, и это нередко приводило к возникновению совершенно произвольных гипотез. В то же время несомненной заслугой александрийских богословов явилось их стремление изложить учение Библии на языке философии.
3. Типологический (прообразовательный) метод толкования был применен членами общины Кумрана (I в. до Р.Х.). Сторонники этого метода исходили из мысли, что Библия содержит многозначные прообразы (типос — по–гречески прообраз) истории спасения, которые могут быть отнесены не к одному, а к различным ее этапам. Так, например, исход из Египта понимался как прообраз возвращения из Плена, а в Новом Завете — как прообраз исхода из рабства греху (воды моря — прообраз вод крещения). Этот метод, усвоенный многими Отцами Церкви (св. Василием Великим, блж. Иеронимом и другими), имеет огромное значение для понимания духовного единства Библии, в которой говорится о действии единого Бога в единой истории спасения.
4—5. Литературно–критический и историко–богословский методы толкования получили начало в трудах Оригена, блж. Иеронима и некоторых средневековых иудейских и христианских писателей. По–настоящему развились они в Новое время (начиная с XVII в.) и за последние сто с лишним лет достигли наибольших успехов. Эти методы используют для толкования Библии: а) приемы литературной критики текста, б) результаты сравнительного изучения религий и в) данные о культуре и истории стран Древнего Востока, в окружении которых слагалась Библия. Эти методы не только помогли составить более точное представление о времени и истории возникновения священных книг, но также уяснить основные понятия библейского богословия.
Изучение древневосточной письменности позволило более четко определить различные литературные жанры, которые были использованы авторами Библии. При ее толковании оказалось исключительно важным уметь отличать притчу (машал) от назидательного сказания (мидраш), сказание — от исторического текста, поэтические гиперболы — от строго фактического изложения событий и т. д. Смешение этих жанров (каждый из которых имеет свои законы и средства выражения) нередко приводило прежде к ошибочным оценкам в понимании текста. Библеистика теперь уже подходит к притче или эпосу с иными критериями, нежели к пророчеству или летописи. В одних случаях Библия прямо говорит о конкретных фактах, в то время как в других рассказ ее есть лишь образная форма, в которую облечена проповедь веры.
Все пять методов не исключают, но взаимно дополняют друг друга. Благодаря трудам Отцов Церкви и современных экзегетов сокровища Св. Писания раскрываются от эпохи к эпохе все более полно в своей духовной неисчерпаемости и глубине.
II. КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ ВЕТХОГО ЗАВЕТА
В древности вопрос о том, кто и когда писал книги Ветхого Завета, не представлялся спорным. По традиции считалось, что автором всего Пятикнижия был Моисей, всей Псалтири — Давид, а писания пророков целиком приписывались тем лицам, имена которых стояли в заголовках их книг. В остальных случаях мнения иногда расходились.
Необходимо сразу же подчеркнуть главное: боговдохновенность священных книг определялась ветхозаветной Церковью (а впоследствии и новозаветной) не по авторству, а по содержанию[7]. Так, например, Послание Иеремии, Книга Ездры, Премудрость Соломона не были включены в канон, а книги, авторы которых неизвестны (Руфь, Иов, Царств, Паралипоменон), признавались каноническими. Точно так же в христианстве писания, носившие имена апостолов Варнавы, Фомы и других, не вошли в число канонических.
Сама проблема авторства и датировки библейских книг входит в компетенцию науки и не затрагивает авторитета Писания. Однако для понимания Библии в высшей степени существенно знать, к какой эпохе принадлежит тот или иной текст. Здесь историческое исследование оказывает важную услугу познанию Слова Божия.
До XIX в. библейская критика развивалась медленно. Ее развитие сдерживал излишний консерватизм многих экзегетов и недостаточность сведений о том мире, в котором жили священные писатели. С того же времени, когда были открыты памятники Вавилона, Египта, Финикии, Персии, положение в корне изменилось. Оказалось возможным составить представление о цивилизациях, окружавших древний Израиль, уточнить библейскую хронологию и пролить свет на историю Св. Писания.
Не все результаты, добытые библейской критикой, бесспорны. Исследования еще продолжаются. Но основные черты истории Библии уже обрисовываются.
Предки израильтян, называемые патриархами, пришли в Палестину с востока, из Месопотамии. Их переселение было связано с религиозным призванием, которое побудило Авраама покинуть «дом отца». В это время (ок. 1990 — 1700 гг. до Р. X.) были сложены первые сказания о начале мира и человека, а также предания о жизни самих патриархов (Авраама, Исаака, Иакова, Иосифа). Вся эта традиция закрепилась в устной форме, и лишь много веков спустя ее записали израильские книжники.
В начале XVII в. до Р. X. израильтяне переселились в пограничную область Египта, откуда они вышли в XIII в. под водительством Моисея. Моисей стал вождем, пророком и учителем народа. От него ведет начало религиозное Предание Пятикнижия, часть которого была записана (например, Декалог — Исх 20; Втор 5), а часть хранилась устно в среде левитов. Тем не менее Пятикнижие по праву называют Моисеевым, ибо именно Моисей положил основание Торе. В эпоху Моисея был сложен также ряд гимнов (Исх 15; Числ 10.35), которые вошли в сборники «Книга Доблестного (или Праведного)» и «Книга браней Господних», до наших дней не дошедшие.
В годы переселения в Палестину при Иисусе Навине возникли эпические сказания о войнах с ханаанскими царями, записанные ок. XII в.
В XII — X вв. шла борьба за обладание страной между различными народами (филистимлянами, мадианитянами, хананеями, израильтянами). Тогда же были созданы легенды о народных вождях евреев — судьях, цикл гимнов (Быт 49; Числ 23—24; Втор 33; Втор 26.5) и записана Книга Завета — судебник Моисеева законодательства (Исх 20—23).
Около 1000 г. Израиль образовал многонациональную империю под властью Давида (в нее входили, кроме израильтян и иудеев, моавитяне, едомитяне, ам–монитяне, сирийцы). В правление его сына Соломона, строителя Иерусалимского храма, при царском дворе возникает корпорация летописцев и книжников. Один из них составил ок. Х в. свод Священной истории, которая начиналась с сотворения мира. Она включила предания о патриархах и Моисее. В науке этот иерусалимский автор именуется Ягвистом (J). Его труд впоследствии вошел в Пятикнижие[8].
В том же веке были записаны первые притчи и составлена история Давида и Соломона. Она была положена в основу Книги Царств.
Давиду принадлежат и несколько псалмов (в частности, 17, 29, 31).
После смерти Соломона в 928 г. его держава распалась на два царства: Северное (Израильское), просуществовавшее от 928 до 722 г., и Южное (Иудейское) (928 — 586). В Северном царстве была написана II Священная история, автора которой называют Элогистом (Е). К этому времени относятся рассказы о пророках Илии и Елисее и летописи, часть которых была включена в Книгу Царств.
Первым пророком–писателем был Амос (VIII в. до Р. Х.), иудей, проповедовавший в Северном царстве. Его младшим современником был пророк Осия из Самарии. Оба они — самые ранние библейские авторы, которым приписываемые книги принадлежат целиком. В Иерусалиме в VIII в. и в начале VII в. пророчествовал Исайя. Он был создателем целого направления, или школы. Книга, носящая имя Исайи, есть антология, составленная из писаний самого пророка и его учеников. Самому Исайе в ней принадлежат главы 1 — 11, 17 — 19, 22 — 23, 28 — 33. Главы 20 и 34 — 35, содержащие эпизоды из биографии пророка, взяты либо из летописи, либо из «жития» Исайи.
К VIII же веку относятся деятельность пророка Михея и его книга. В это же время был составлен один из сборников Притчей (гл. 25 — 30), а также большинство так называемых царских псалмов.
В 722 г. пало Северное Израильское царство. Центром религиозной жизни становятся Иудея и Иерусалим. Туда левиты–северяне принесли текст Моисеева Закона, который был обнародован в 622 г. По мнению большинства биб–леистов, этот Закон тождествен с основным текстом Второзакония.
Во дни благочестивого царя Иосии (640 — 609), инициатора религиозной реформы, проповедовали и записали свои пророчества Софония, Наум и Аввакум. При нем же в 625 г. начал свою деятельность пророк Иеремия, автор обширной книги. Речи его собрал воедино его ученик (вероятно, Варух).
В правление Иосии было начато составление III Священной истории (D), так называемой Второзаконнической. Составитель ее собрал в назидательных целях сказания об истории народа. Закончена книга была уже в плену ок. 562 г. Она обнимает Второзаконие, Книгу Иисуса Навина и Книги Царств в том виде, как они представлены в нынешней Библии.
Иеремия был свидетелем агонии и гибели Иерусалима, разрушенного в 587 г. халдейским царем Навуходоносором II. Большая часть народа была уведена в изгнание, в Вавилон. Некоторые иудеи удалились в Египет, куда с ними ушел и Иеремия.
В изгнании иудеи не утратили своей веры и национального самосознания. В этом им помогли пророки и наставники, среди которых наиболее прославился Иезекииль (| ок. 570). Книга Плача и некоторые псалмы (136, 50) относятся к этому же времени.
Еще до изгнания книжники соединили I и II Священные истории, в Вавилоне пополнили их материалами из священнического предания (Р), и таким образом возникло Пятикнижие в его нынешней форме.
Около 550 г. пробудилась надежда на освобождение: Вавилону стал угрожать персидский царь Кир. В это время проповедовал один из величайших пророков Ветхого Завета. Имя его осталось неизвестным, а писания включены в Книгу Исайи, вероятно, потому, что анонимный пророк был последователем его школы. В библеистике этот пророк называется Второисайей. Ему принадлежат Ис 40—55. Главы 56—66, по–видимому, написаны им же, но уже после возвращения из Плена в 538 г. Второисайе или его кругу приписывают, кроме того, Ис 11.10–16; 13—14; 21.1–10; 34—35.
После взятия Вавилона иудеи получили разрешение вернуться на родину. Возвратилась лишь часть народа, во главе которой стояли первосвященник Иисус и князь Зоровавель. Пророк Аггей выступил в 520 г. с речами, призывающими к восстановлению Храма. Вместе с ним проповедовал пророк Захария, автор 1—8 гл. Книги Захарии.
В 515 г. был освящен Второй Храм, но надежды на независимость страны не оправдались. Духовная жизнь народа в разоренной Палестине постепенно приходила в упадок. Об этом свидетельствует Книга пророка Малахии (V в.).
В 445 г. в Иерусалим прибыл иудей Неемия, чиновник персидского царя. Он восстановил стены города и попытался возродить религиозную жизнь, следя за соблюдением Закона. Помощь ему оказал книжник–священник Ездра, который приехал из Вавилона. Ездра созвал в Иерусалиме народное собрание и привел иудеев к присяге неукоснительно хранить заветы Торы. С того времени начинается строгое обособление иудейства от иноплеменников. Реакцией на это явились Книга Руфи и Книга Ионы, которые были направлены против национальной исключительности.
Между V и III вв. духовное руководство народом переходит в руки мудрецов–книжников. Им принадлежат библейские писания, которые трактуют о человеческой жизни, о тайне страдания, о нравственных принципах Ветхого Завета. Мудрецы были чужды национальной замкнутости, хотя ревностно оберегали основы веры. Ими написаны Книги Иова (ок. 400 г.), Екклесиаста (ок. 300 г.) и Притчей (в окончательной редакции). Последним из мудрецов был Иисус, сын Сирахов (ок. 180 г.).
Пророческую традицию продолжают в те века Иоиль, Второзахария (Зах 9—14) и апокалиптики школы Исайи (Ис 24—27).
Последняя, V Священная история (Chr) была составлена ок. III в. до Р. X. Она включила Книги Паралипоменон и Книги Ездры и Неемии.
В 332 г. Палестина перешла под владычество греческих царей (сначала — Александра Македонского, затем Птолемеев и, наконец, Селевкидов). В это время начинается суровая борьба за чистоту веры, которой угрожали эллинские соблазны. Книги Товита, Варуха и Послание Иеремии (написанные между III и II вв.) ставили своей целью укрепить нравственные и религиозные идеалы иудейства, защищая их от язычества.
В 168 г. селевкидский царь Антиох IV начал жестокое гонение против религии Ветхого Завета. Книги Писания предавались огню, обряды были запрещены, а Храм превращен в языческое капище. Гонимые черпали утешение в пророчествах Книги Даниила, которая была составлена ок. 165 г. на основе древних преданий и предсказаний. Тогда же, по–видимому, была написана и Книга Иудифи.
В 164 г. иудеи восстали против греков. Под руководством Иуды Маккавея они добились больших успехов и через некоторое время завоевали себе независимость (ок. 140 г.). К этому времени была уже завершена вся еврейская Библия.
До 63 г. Иудея оставалась независимой, а после этого подпала под власть Рима. В это время иудаизм уже разделился на ряд течений, каждое из которых создавало свои литературные произведения. По большей части они вошли в число апокрифов.
В среде фарисеев возникают Псалмы Соломона, 2–я Книга Маккавейская, первые талмудические тексты; сторонник династии Хасмонеев пишет 1–ю Книгу Маккавейскую; к кругу ессейских сочинений принадлежат Книга Еноха, Завет 12 Патриархов и книги Кумранской секты.
В Александрии иудеи создают богатую религиозную литературу. Это неканоническая Книга Премудрости (ок. 50 г. до Р. X.), а также творения Филона, Сивиллины пророчества.
Большинство этих книг уже выходит за рамки собственно библейской традиции, но они образуют как бы мост, соединяющий Ветхий Завет с Новым. Мессианские чаяния апокалиптиков, этические учения раввинов и книжников создавали ту атмосферу, которая предварила проповедь Евангелия.
Пролог
I. МИРОТВОРЕНИЕ
О начале человечества и об основании ветхозаветной Церкви повествуют первые пять книг Библии, именуемые Торой, или Пятикнижием Моисеевым.
Священную историю Пятикнижия мы будем дополнять текстами из других книг Писания, чтобы полнее раскрыть ветхозаветное учение о Боге, мире и человеке.
В отличие от греческих философов, боговдохновенные авторы Библии, говоря о миротворении, не ставили себе целью дать его научную картину.
Используя язык восточной поэзии, они возвещали Откровение о Боге как верховной Первопричине мира (ср. Откр 4.11). Лаконичность библейского рассказа резко отличает его и от языческих мифов, в которых немалую роль играет художественная фантазия. Книга Бытия в скупых, но полных глубины и силы выражениях проповедует «Творца неба и земли, всего видимого и невидимого». Впрочем, хотя это и есть богооткровенная истина, сам человеческий разум в какой–то степени может подвести к идее Божественной Первопричины (см. Рим 1.19–20). Вопрос же о том, как конкретно совершалось творение и по каким законам протекали эти процессы, относится уже к области естественного познания. Библейское учение не исключает ни одной из возможных теорий космогенеза.
22 Господь имел меня началом пути Своего,
прежде созданий Своих, искони;
23 от века я помазана,
от начала, прежде бытия земли.
24 Я родилась, когда еще не существовали бездны,
когда еще не было источников, обильных водою.
25 Я родилась прежде, нежели водружены были горы,
прежде холмов,
26 когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей,
ни начальных пылинок вселенной.
27 Когда Он уготовлял небеса, я была там.
Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны,
28 когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны,
29 когда давал морю устав,
чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли:
30 тогда я была при Нем художницею,
и была радостью всякий день,
веселясь пред лицом Его во все время,
31 веселясь на земном кругу Его,
и радость моя была с сынами человеческими.
Премудростью в Израиле первоначально именовалось искусство управлять обществом (см. 3 Цар. 3.5–12). Впоследствии это понятие было перенесено на космический строй, принцип разумности, заложенный в структуре мира (см. Притч 3.19). Текст о Премудрости обычно относят к V в. до Р. Х.
1. В начале сотворил Бог небо и землю.
1. Сказание записано ок. VI в. до Р. Х., но в устной форме существовало с глубокой древности и, быть может, некогда являлось литургическим текстом. Уже в первых словах Шестоднева провозглашаются единство и абсолютность Творца и тем самым отвергаются: а) политеизм, б) пантеизм, в) материализм, г) дуализм, д) языческое учение об извечной материи, которая будто была лишь упорядочена Божеством. Слова небо и земля соответствуют древнему шумерскому «ан ки», означающему всю Вселенную. По толкованиям Отцов Церкви, небо — духовный мир, а земля — материя. Стоящее в еврейском тексте наименование Бога эдохйм есть множественное число от ЭЛОАХ (Бог). Это указание на полноту Божественности, присущей Творцу.
2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою.
Земля же была безвидна и пуста (евр. тоху ва–воху). Последние два слова означают, что первозданная земля была в хаотическом состоянии. В Ис 45.18 (в буквальном переводе) мы читаем, что землю Бог сотворил не «пустой» (евр. ло–тоху). Из этого явствует, что хаотическое состояние мира проистекало не от Творца, но было уже нарушением Его воли. Нечто таинственное исказило гармонию творения.
Тьма над бездною — слово бездна (евр. техОм, мн. техомОт) созвучно с вавилонским словом ТйАМАТ. Так именовалось чудовище хаоса в халдейской мифологии. Этот же космический дракон встречается и в сказаниях других народов (египтян, финикийцев, китайцев). Он олицетворял разрушительные силы, и одновременно его почитали как существо божественное. В Библии силы хаоса тоже представлены чудовищем, которое, однако, рассматривается как тварь (левиафан, раав, дракон. Ис 51.9–10; Иов 9.13[9], Пс 73.13–14; 88.ii; ср. Откр 12.9; 20.2). Это существо воплощает в себе сопротивление божественному порядку, которое возникло в лоне духовного тварного мира (Ср. Ин 8.44; ι Ин 3.8). В конце времен эти демонические силы будут повержены (Ис 27.1; ср. Ин 12.31).
3 И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
4 И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.
5 И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.
1.3. И сказал Бог… Творение словом означает всемогущество Создателя (см. Пс 32.6; 2 Петр 3.5; Евр 11.3). День в Библии может означать любой период времени (ср. Пс 89.5; 2 Петр 3.8). Точно так же вечер и утро в данном случае условные обозначения начала и конца некоего периода (земных суток еще не было). Согласно Откр 10.6, время — преходящее свойство творения, которое присутствует лишь в незавершенном мире. Творение совершается в три этапа. Они представлены в согласии с законами параллелизма, присущими восточной поэзии, в виде двух рядов:
1) свет; 2) твердь среди воды; 3) земные растения;
4) светила; 5) водные животные; 6) земные животные и человек. Счет от вечера к утру соответствует древнейшему счету времени, связанному с пастушеским образом жизни, когда трудовая деятельность начиналась вечером. 1.4. Антропоморфное, метафорическое выражение, которое должно означать, что в мироздании Бог отделяет хорошее (евр. тов — доброе, полезное, гармоничное) от темного и хаотического. В дальнейшем (ст.ю, 12, і8,21,25,31) этот термин повторяется. Это указывает на гармоничную и совершенную природу того порядка, который вносится Творцом в созидаемый им мир. Однако, как явствует из других текстов (см. выше, прим. к Быт 1.2), хаотическое начало, идущее вразрез с Божиим замыслом, будет заявлять о себе вплоть до полного воцарения Божественной гармонии (ср. Откр 21.1, где море есть синоним дракона и хаоса). То, что Бог при сотворении видит мир хорошим весьма (см. Быт 1.31), свидетельствует о Его созерцании мира вне времени, т. е. в форме предельного совершенства (какое возможно для твари). Это то состояние, которое свв. Отцы Церкви называли обожением (греч. теозисом) созданного.
6 И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды.
7 И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.
8 И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день второй.
9 И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так.
10 И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо.
11 И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.
12 И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо.
13 И был вечер, и было утро: день третий.
14 И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов;
15 и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так.
16 И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды;
17 и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю,
18 и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо.
19 И был вечер, и было утро: день четвертый.
20 И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной.
21 И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что это хорошо.
22 И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле.
23 И был вечер, и было утро: день пятый.
24 И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так.
25 И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо.
Слово сотворил (евр. бара ) употребляется только тогда, когда говорится о создании: а) Вселенной как целого (ст.і), б) жизни в водах (ст.2і) и в) человека (ст. 27). В прочих случаях стоит еврейское слово аса — образовал. Это указывает на особый творческий акт, имевший место в узловые моменты миротворения. В повелении воде и земле произвести живые существа содержится указание на участие природных сил в творении. Оно совершается по восходящей линии, от простого к более сложному, от неживого к живому и, наконец, к разумному.
Соотнесение светил с разделением времен означает, что космический порядок проецируется на земной. Говоря о создании светил Творцом, библейский автор тем самым отвергает их обожествление, столь распространенное в древних культах.
26 И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
27 И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.
28 И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.
29 И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; - вам сие будет в пищу;
30 а всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так.
31 И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой.
1 Так совершены небо и земля и все воинство их.
2 И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал.
3 И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал.
4 Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время
ПСАЛОМ 8
2 Господи, Боже наш! как величественно имя Твое по всей земле! Слава Твоя простирается превыше небес!
3 Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя.
4 Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил,
5 то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?
6 Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его;
7 поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его:
8 овец и волов всех, и также полевых зверей,
9 птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими стезями.
10 Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле!
Созданию человека предшествует особая мысль Божия (сотворим). Человек в отличие от всей природы создан по образу и подобию Божию (речь идет о духовной сущности человека), он призван быть венцом мироздания и его владыкой. Почил означает конец особых творческих деяний Бога. Однако сила Божия постоянно поддерживает мир. Без нее он вновь вернулся бы в ничто (2 Петр 3.7; Деян 17.28).
1 Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием;
2 Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатер;
3 устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь на крыльях ветра.
4 Ты творишь ангелами Твоими духов, служителями Твоими — огонь пылающий.
5 Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки.
6 Бездною, как одеянием, покрыл Ты ее, на горах стоят воды.
7 От прещения Твоего бегут они, от гласа грома Твоего быстро уходят;
8 восходят на горы, нисходят в долины, на место, которое Ты назначил для них.
9 Ты положил предел, которого не перейдут, и не возвратятся покрыть землю.
10 Ты послал источники в долины: между горами текут,
11 поят всех полевых зверей; дикие ослы утоляют жажду свою.
12 При них обитают птицы небесные, из среды ветвей издают голос.
13 Ты напояешь горы с высот Твоих, плодами дел Твоих насыщается земля.
14 Ты произращаешь траву для скота, и зелень на пользу человека, чтобы произвести из земли пищу,
15 и вино, которое веселит сердце человека, и елей, от которого блистает лице его, и хлеб, который укрепляет сердце человека.
16 Насыщаются древа Господа, кедры Ливанские, которые Он насадил;
17 на них гнездятся птицы: ели — жилище аисту,
18 высокие горы — сернам; каменные утесы — убежище зайцам.
19 Он сотворил луну для указания времен, солнце знает свой запад.
20 Ты простираешь тьму и бывает ночь: во время нее бродят все лесные звери;
21 львы рыкают о добыче и просят у Бога пищу себе.
22 Восходит солнце, и они собираются и ложатся в свои логовища;
23 выходит человек на дело свое и на работу свою до вечера.
24 Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих.
25 Это — море великое и пространное: там пресмыкающиеся, которым нет числа, животные малые с большими;
26 там плавают корабли, там этот левиафан, которого Ты сотворил играть в нем.
27 Все они от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу их в свое время.
28 Даешь им — принимают, отверзаешь руку Твою — насыщаются благом;
29 скроешь лице Твое — мятутся, отнимешь дух их — умирают и в персть свою возвращаются;
30 пошлешь дух Твой — созидаются, и Ты обновляешь лице земли.
31 Да будет Господу слава во веки; да веселится Господь о делах Своих!
32 Призирает на землю, и она трясется; прикасается к горам, и дымятся.
33 Буду петь Господу во всю жизнь мою, буду петь Богу моему, доколе есмь.
34 Да будет благоприятна Ему песнь моя; буду веселиться о Господе.
35 Да исчезнут грешники с земли, и беззаконных да не будет более. Благослови, душа моя, Господа! Аллилуия!
О живой связи, которая существует всегда между Творцом и бытием твари, см. Пс 92, 148; ср. Ин 5.17.
4 Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо,
5 и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли,
6 но пар поднимался с земли и орошал все лице земли.
7 И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою.
Рассказ записан около Х в. до Р. Х. В нем в несколько иной форме проповедуется то же учение, что и в Шестодневе; согласно ст. 5, человек появляется на пустынной земле, чтобы стать тружеником на ее просторах. Отсутствие растений означает, что до человека мир не завершен и пуст без своего владыки — человека. 2.7. Дух Божий, вложенный Богом в человека, ставит его над всем животным царством. Под прахом земным следует понимать живую материю, в которую был вложен дух.
Преподобный Серафим Саровский говорил: «До того как Бог вдунул в Адама душу, он был подобен животному»[10]. «Было, — пишет еп. Феофан, — животное в образе человека, с душою животного. Потом Бог вдунул в него дух Свой, — и из животного стал человек»[11]. Дарование образа и подобия человеку (в тексте Бытия они, по–видимому, синонимы) устанавливает глубокую внутреннюю связь между ним и Богом (см. 1 №14.13); слово человек (евр. адам) происходит от слова земля (адама). Это напоминание о том, что человек возведен на вершину мироздания из праха, что тело его состоит из тех же элементов, что и земля у него под ногами. По словам св. Григория Нисского, Адам не столько единичная личность, сколько все–человек, целокупная душа всего человечества[12].
8 И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал.
9 И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла.
10 Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки.
11 Имя одной Фисон: она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото;
12 и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс.
13 Имя второй реки Гихон: она обтекает всю землю Куш.
14 Имя третьей реки Хиддекель: она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат.
15 И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его.
2:8. И насадил Господь… В этом и в других подобных местах автор Библии, по словам Златоуста, «употреблял грубые речения приспособительно к немощи человеческой»[13]. Бытописатель, поясняет Златоуст, «говорил к людям, которые не могли слышать его иначе, как это возможно нам»[14]. Слово Едем (евр. эден) происходит, вероятно, от месопотамского эдину — равнина. По толкованию свв. Отцов Церкви, Едем означает прежде всего духовное состояние человека, его способность к непосредственному Богообщению[15].
2:9. Древо жизни — распространенный на Востоке символ божественности и бессмертия. «Если бы наши прародители, — говорит преп. Ефрем Сирин, — повиновались заповеди, Бог стал бы для них познанием добра и жизнью, и они возвысились бы до сладости созерцания, которое заключается в Древе Жизни, которое есть Бог»[16]. География Едема условная: четыре реки соответствуют четырем сторонам света. Упоминание среди них халдейских рек говорит о связи сказания с древними легендами Вавилона. В библейские времена Вавилония нередко именовалась центром мира. В историческом плане эту область земли можно считать колыбелью цивилизации. 2:15. Возделывать и хранить… — указание на творческую роль человека в природе.
16 И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть,
17 а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь.
Слово познать (евр. йада) в Библии нередко означает «уметь», «владеть», «обладать» (ср. Быт 4.Г; 1 Цар 16.18; Иов 32.22; Ис 29.iT). Словосочетание добро и зло есть идиома, обозначающая «все» (ср. Быт 24.50; 31.24,29; 2 Цар 13. 22; 14.Г7). Поэтому дерево познания добра и зла можно понимать как символ власти над миром, но не власти, даруемой Богом, а той, на которую человек мог бы претендовать независимо от Него. Апостол Павел противопоставляет своеволие человека, нарушившего заповедь, добровольной покорности Богочеловека, принявшего образ раба (Флп 2.7).
18 И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.
19 Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.
20 И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему.
21 И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.
22 И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
23 И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа.
24 Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть.
25 И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились.
2:18. Не хорошо быть человеку одному… — указание на социальную природу людей. 2:19. Наречение имени в древневосточной практике означало проявление власти. Таким образом, здесь выражено то же учение, что и в Быт 1.26 (ср. Евр 2.5–9). В ст. 20 слово Адам первый раз употреблено без артикля, как личное имя. Это означает великую роль личностного начала в человеке. 2:21. Ребро — символ тесной близости тех, кто становится одной плотью (см. Мф 19.6). 2:23. Будет называться женою… — игра слов, по–еврейски муж — идг, жена — иша.
II. ПРОТИВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА ТВОРЦУ
1 Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?
2 И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть,
3 только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.
4 И сказал змей жене: нет, не умрете,
5 но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.
6 И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел.
7 И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания.
З:1. Подобно тому как дракон восточной мифологии взят библейскими авторами в качестве символа богоборческих сил, так и искуситель человека выступает в облике змея. Змей был символом языческих богов плодородия, культ которых столь часто соблазнял израильтян. Религиозное преступление (нарушение воли Творца) связано в Быт с эмблемой язычества. То, что до дня проклятия змей имел ноги, еще больше связывает его образ с чудовищными олицетворениями зла в восточной символике. Но ст. г подчеркивает, что змей не самостоятельное начало, а творение Божие, воспротивившееся Создателю (Откр 12. 9–10). Его вопрос жене есть клевета на Бога. 3.4–5. Основной мотив нарушения заповеди — стремление быть, как боги, и, минуя Творца, пользоваться властью над миром (быть, как Элогим, можно переводить быть, как Бог). Но множественное число более вероятно. Элогим означает не только Бога, но и вообще сверхъестественные существа (Пс 81.1).
Некоторые толкователи подчеркивают нравственную сторону падения. По их мнению, вкушение от дерева познания добра и зла означает приятие человеком собственных критериев в решении, что есть добро, а что — зло. 3.7. Наги… — посягнув на автономную власть, человек сам оказался под властью природных сил (чувственность). Осознав это, он впервые ощущает стыд. В Быт 2. Г7 речь идет о духовной смерти (грехе) и потере бессмертия. «Как отделение души от тела есть смерть тела, так отделение Бога от души есть смерть души»[17].
8 И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая.
9 И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?
10 Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.
11 И сказал: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?
12 Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел.
13 И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела.
Ни муж, ни жена не хотят признать свою вину: муж обвиняет жену, жена — змея.
14 И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей;
15 и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту.
16 Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.
17 Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей;
18 терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою;
19 в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.
Гл. 3. Сам грех несет в себе наказание. Змей наказан своим коварством, жена — мужем, человек — землею. Здесь — указание на роковую взаимность греховности и ее последствий. 3:15. Человек обречен вести постоянную борьбу с демоническими силами, внушению которых поддался (Рим 7.15–20). В том, что человек будет поражать змея в голову, Отцы Церкви видят указание на грядущую победу над сатаной; в этом смысле семя жены, т. е. потомок женщины, уже не просто род человеческий, но — Мессия. 3.16 Искажена природа человека, нарушена гармония между полами и между людьми вообще. 3.18. Нарушена гармония между человеком и природой. 3.19. Утрачена возможность бессмертия (Древо жизни)[18].
20 И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих.
21 И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их.
22 И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.
23 И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят.
24 И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.
3.20. Мать всех живущих — указание на кровное единство человеческого рода.
3.21. Сделал одежды — Бог не оставляет падших людей своим попечением.
3.22. Стал как один из Нас, т. е. присвоил себе прерогативы божественного существа. Эти слова выражают иронию.
3.24. Херувим (евр. керув, мн. керувим) — распространенный на Востоке образ стража священного места (см. стр.370). Он охраняет доступ к дереву жизни, т. е. бессмертию, недостойным которого стал человек; изгнание из рая означает прекращение непосредственной связи Бога и человека (о возвращении рая и древа жизни см. Откр 2.7).
1 Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа.
2 И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец.
3 Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу,
4 и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его,
5 а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его.
6 И сказал Господь Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое?
7 если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним.
8 И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.
9 И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему?
10 И сказал: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли;
11 и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей;
12 когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле.
13 И сказал Каин Господу: наказание мое больше, нежели снести можно;
14 вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня.
15 И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его.
16 И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема.
4.1. Выражение приобрела человека означает «приобрела мужа». Согласно понятию древних, брак окончательно скрепляется лишь рождением сына. 4.4. Предпочтение, оказанное Авелю перед Каином, связано, очевидно, с внутренними мотивами их жертв (см. Евр 11.4). Это первое в Библии указание на то, что богопочитание без очищения сердца — ничто (ср. Ис 1.11–17). Каин хочет как бы силой вырвать небесное благословение, устраняя соперника. Он не внемлет предупреждению Божию и, убив брата, пытается скрыть от Бога свое преступление (черта, характерная для грубоязыческого, конкретного отношения к Творцу и Его дарам). 4.7. Евр. слово хатат (женского рода) означает грех. Выражения, употребляемые по отношению к нему, позволили некоторым толкователям видеть здесь указание на демоническое существо, искусителя. Другие на том основании, что слово хатат иногда обозначает искупительную жертву (Лев 4.25), полагают, что в данном случае речь идет о жертве Авеля, которая уже лежит «у входа» (т. е. у врат Едема). Заключительную же фразу стиха в этом случае переводят так: «Но он (брат твой) будет стремиться к тебе, и ты будешь господствовать над ним». 4.8. И сказал…, т. е., вероятно, «рассказал» Авелю о том, что говорил Господь. Авель становится прообразом страждущего праведника (Мф 23. 35). Это одна из главных черт трагической истории падшего человека: праведник в этой жизни почти неизбежно испытывает на себе силу зла. 4.11. Бог отказывается от немедленного возмездия «кровь за кровь». Это значит, что воздержание от зла должно совершиться свободно, а не из страха кары. Однако изгнанный от лица Божия (земля Нод от евр. корня надад — скитаться) первобытный человек вынужден искать внешней охраны от посягательств других людей. Этой охраной становится кровная месть — закон сынов пустыни, считавших себя потомками Каина (Числ 24.21–22). 4.15. Некоторые толкователи полагают, что «знамение» Каина — это знак принадлежности к племени, в котором практиковалась кровная месть. Таким образом, уже не повиновение воле Бога охраняет человека от врагов, а страх управляет поведением человека.
17 И познал Каин жену свою; и она зачала и родила Еноха. И построил он город; и назвал город по имени сына своего: Енох.
18 У Еноха родился Ирад; Ирад родил Мехиаеля; Мехиаель родил Мафусала; Мафусал родил Ламеха.
19 И взял себе Ламех две жены: имя одной: Ада, и имя второй: Цилла.
20 Ада родила Иавала: он был отец живущих в шатрах со стадами.
21 Имя брату его Иувал: он был отец всех играющих на гуслях и свирели.
22 Цилла также родила Тувалкаина, который был ковачом всех орудий из меди и железа. И сестра Тувалкаина Ноема.
23 И сказал Ламех женам своим: Ада и Цилла! послушайте голоса моего; жены Ламеховы! внимайте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне;
24 если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро.
4.17. То, что зачатки цивилизации создают потомки Каина, указывает на отравление ее темными стихиями. 4.23. Песнь Ламеха: В язву мне — по–видимому, означает: «в отмщение за рану, мне нанесенную». Зло и жестокость возрастают среди людей; закон кровной мести удваивает свою силу. Противовесом этому закону станет в Новом Завете закон прощения (Мф 18.2г).
25 И познал Адам еще жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, говорила она, Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин.
26 У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа.
Хотя зло и распространяется в мире, но оно не целиком завладевает человечеством. Призывать имя Господа: «призывать» — значит «поклоняться, почитать». «Господь» — в евр. тексте ягве (прежде неправильно читали Иегова). Это имя (Сущий) было впервые открыто Моисею (Исх 6.2–3). В данном случае речь идет о том, что традиция истинного богопочитания никогда не прерывалась в человечестве. Согласно предположению некоторых ученых, имя Ягве было известно до Моисея жрецам племени кенитов–мадианитян. См. ниже, стр. 156.
1 Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его,
2 мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их.
3 Адам жил сто тридцать лет и родил сына по подобию своему по образу своему, и нарек ему имя: Сиф.
4 Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей.
5 Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет; и он умер.
6 Сиф жил сто пять лет и родил Еноса.
7 По рождении Еноса Сиф жил восемьсот семь лет и родил сынов и дочерей.
8 Всех же дней Сифовых было девятьсот двенадцать лет; и он умер.
9 Енос жил девяносто лет и родил Каинана.
10 По рождении Каинана Енос жил восемьсот пятнадцать лет и родил сынов и дочерей.
11 Всех же дней Еноса было девятьсот пять лет; и он умер.
12 Каинан жил семьдесят лет и родил Малелеила.
13 По рождении Малелеила Каинан жил восемьсот сорок лет и родил сынов и дочерей.
14 Всех же дней Каинана было девятьсот десять лет; и он умер.
15 Малелеил жил шестьдесят пять лет и родил Иареда.
16 По рождении Иареда Малелеил жил восемьсот тридцать лет и родил сынов и дочерей.
17 Всех же дней Малелеила было восемьсот девяносто пять лет; и он умер.
18 Иаред жил сто шестьдесят два года и родил Еноха.
19 По рождении Еноха Иаред жил восемьсот лет и родил сынов и дочерей.
20 Всех же дней Иареда было девятьсот шестьдесят два года; и он умер.
21 Енох жил шестьдесят пять лет и родил Мафусала.
22 И ходил Енох пред Богом, по рождении Мафусала, триста лет и родил сынов и дочерей.
23 Всех же дней Еноха было триста шестьдесят пять лет.
24 И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его.
25 Мафусал жил сто восемьдесят семь лет и родил Ламеха.
26 По рождении Ламеха Мафусал жил семьсот восемьдесят два года и родил сынов и дочерей.
27 Всех же дней Мафусала было девятьсот шестьдесят девять лет; и он умер.
28 Ламех жил сто восемьдесят два года и родил сына,
29 и нарек ему имя: Ной, сказав: он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь.
30 И жил Ламех по рождении Ноя пятьсот девяносто пять лет и родил сынов и дочерей.
31 Всех же дней Ламеха было семьсот семьдесят семь лет; и он умер.
32 Ною было пятьсот лет и родил Ной Сима, Хама и Иафета.
Эта глава входит в серию родословных, которые включены в священническую традицию Пятикнижия (Р)[19]. Цель ее — показать единство человеческого рода как одной семьи (см. Деян 17.26–27). Имена, приведенные здесь, — собирательные; они обозначают поколения, племена, народы. Имя Адам (ст. 1) — собирательное имя всего человечества и первой пары как его представителей (см. выше, стр. 68—69). Долголетие первых людей должно обозначать, что, утратив возможность бессмертия, они как бы взамен его получили долгие годы жизни. Впоследствии, с увеличением зла на земле, срок жизни укорачивается (Быт 6.3).
1 Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери,
2 тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал.
3 И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет.
4 В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди.
Сынами Божиими в Библии обычно именуются духовные существа (см. Иов 2.1; Пс 28.1). В свете этого толковали Быт 6 авторы апокрифов, Филон и многие Отцы Церкви (Юстин, Ириней, Климент, Амвросий и другие). Брачный союз в символике Св. Писания нередко означает союз религиозный (см. Ос 2.16; Еф 5.25–33). Поэтому «брак» с духами может быть истолкован как символ измены людей Богу и установления ими преступного союза с духами (т. е. возникновения язычества). В Книге Еноха, апокрифическом писании II — I вв. до Р. Х., которое пользовалось большим уважением в ранней Церкви (ср. Иуд 1.6–14), сыны Бо–жии — это падшие духи, научившие людей магии и волхвованиям. (Этот мотив использован в трагедии Байрона «Небо и земля».) Исполины — по–видимому, герои древних сказаний, которые производили свой род от богов и прославились как первые языческие цари.
5 И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время;
6 и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем.
7 И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их.
8 Ной же обрел благодать пред очами Господа.
9 Вот житие Ноя: Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил пред Богом.
10 Ной родил трех сынов: Сима, Хама и Иафета.
11 Но земля растлилась пред лицем Божиим, и наполнилась земля злодеяниями.
12 И воззрел Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле.
6.6. Раскаялся — антропоморфное выражение, которое не следует понимать буквально. Оно должно указывать на живое, личностное отношение Бога ко злу, совершающемуся на земле. Растление человека, царя твари, делает природу бессмысленной, и она как бы возвращается в состояние древнего хаоса (ср. Соф 1.2–3). Повторение ст. 5 и 12 объясняется тем, что в Быт соединены два рассказа о потопе (J и Р)[20].
13 И сказал Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли.
14 Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи.
15 И сделай его так: длина ковчега триста локтей; ширина его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей.
16 И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье жилье.
17 И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни.
18 Но с тобою Я поставлю завет Мой, и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою.
19 Введи также в ковчег из всех животных, и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых; мужеского пола и женского пусть они будут.
20 Из птиц по роду их, и из скотов по роду их, и из всех пресмыкающихся по земле по роду их, из всех по паре войдут к тебе, чтобы остались в живых.
21 Ты же возьми себе всякой пищи, какою питаются, и собери к себе; и будет она для тебя и для них пищею.
22 И сделал Ной все: как повелел ему Бог, так он и сделал.
1 И сказал Господь Ною: войди ты и все семейство твое в ковчег, ибо тебя увидел Я праведным предо Мною в роде сем;
2 и всякого скота чистого возьми по семи, мужеского пола и женского, а из скота нечистого по два, мужеского пола и женского;
3 также и из птиц небесных по семи, мужеского пола и женского, чтобы сохранить племя для всей земли,
4 ибо чрез семь дней Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что Я создал, с лица земли.
5 Ной сделал все, что Господь повелел ему.
6 Ной же был шестисот лет, как потоп водный пришел на землю.
7 И вошел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним в ковчег от вод потопа.
8 И из скотов чистых и из скотов нечистых, и из всех пресмыкающихся по земле
9 по паре, мужеского пола и женского, вошли к Ною в ковчег, как Бог повелел Ною.
10 Чрез семь дней воды потопа пришли на землю.
11 В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый день месяца, в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились;
12 и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей.
13 В сей самый день вошел в ковчег Ной, и Сим, Хам и Иафет, сыновья Ноевы, и жена Ноева, и три жены сынов его с ними.
14 Они, и все звери по роду их, и всякий скот по роду его, и все гады, пресмыкающиеся по земле, по роду их, и все летающие по роду их, все птицы, все крылатые,
15 и вошли к Ною в ковчег по паре от всякой плоти, в которой есть дух жизни;
16 и вошедшие мужеский и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему Бог. И затворил Господь за ним.
17 И продолжалось на земле наводнение сорок дней, и умножилась вода, и подняла ковчег, и он возвысился над землею;
18 вода же усиливалась и весьма умножалась на земле, и ковчег плавал по поверхности вод.
19 И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом;
20 на пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись горы.
21 И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди;
22 все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло.
23 Истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных, — все истребилось с земли, остался только Ной и что было с ним в ковчеге.
24 Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней.
1 И вспомнил Бог о Ное, и о всех зверях, и о всех скотах, (и о всех птицах, и о всех гадах пресмыкающихся,) бывших с ним в ковчеге; и навел Бог ветер на землю, и воды остановились.
2 И закрылись источники бездны и окна небесные, и перестал дождь с неба.
3 Вода же постепенно возвращалась с земли, и стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней.
4 И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских.
5 Вода постоянно убывала до десятого месяца; в первый день десятого месяца показались верхи гор.
6 По прошествии сорока дней Ной открыл сделанное им окно ковчега
7 и выпустил ворона, который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды.
8 Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли,
9 но голубь не нашел места покоя для ног своих и возвратился к нему в ковчег, ибо вода была еще на поверхности всей земли; и он простер руку свою, и взял его, и принял к себе в ковчег.
10 И помедлил еще семь дней других и опять выпустил голубя из ковчега.
11 Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот, свежий масличный лист во рту у него, и Ной узнал, что вода сошла с земли.
12 Он помедлил еще семь дней других и выпустил голубя; и он уже не возвратился к нему.
13 Шестьсот первого года к первому дню первого месяца иссякла вода на земле; и открыл Ной кровлю ковчега и посмотрел, и вот, обсохла поверхность земли.
14 И во втором месяце, к двадцать седьмому дню месяца, земля высохла.
Потоп, вероятно, захватил лишь основные районы обитания человека. Раскопки показали, что в Месопотамии ок. 4000 лет до Р. Х. действительно произошло наводнение огромных масштабов, которое уничтожило местную культуру.[21] Древние сказания народов Двуречья об этом потопе послужили материалом для библейского рассказа (фрагмент поэмы о Гильгамеше, содержащей историю потопа, найден в Палестине). В них потоп объясняется ревностью и капризом богов. В Библии же это событие понимается как знак того, что вне Бога жизнь людей обречена на гибель.
15 И сказал Бог Ною:
16 выйди из ковчега ты и жена твоя, и сыновья твои, и жены сынов твоих с тобою;
17 выведи с собою всех животных, которые с тобою, от всякой плоти, из птиц, и скотов, и всех гадов, пресмыкающихся по земле: пусть разойдутся они по земле, и пусть плодятся и размножаются на земле.
18 И вышел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним;
19 все звери, и все гады, и все птицы, все движущееся по земле, по родам своим, вышли из ковчега.
20 И устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике.
21 И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал:
22 впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся.
1 И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю.
2 да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они;
3 все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все;
4 только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте;
5 Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его;
6 кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию;
7 вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней.
8 И сказал Бог Ною и сынам его с ним:
9 вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас,
10 и со всякою душею живою, которая с вами, с птицами и со скотами, и со всеми зверями земными, которые у вас, со всеми вышедшими из ковчега, со всеми животными земными;
11 поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли.
12 И сказал Бог: вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами и между всякою душею живою, которая с вами, в роды навсегда:
13 Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением завета между Мною и между землею.
14 И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке;
15 и Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти.
16 И будет радуга в облаке, и Я увижу ее, и вспомню завет вечный между Богом и между всякою душею живою во всякой плоти, которая на земле.
17 И сказал Бог Ною: вот знамение завета, который Я поставил между Мною и между всякою плотью, которая на земле.
Ной становится основателем нового человечества. Это более слабое поколение, к которому Бог предъявляет меньшие требования и обещает отныне не допускать потопа. Людям разрешена животная пища, но воспрещено употребление крови. Кровь в древности символически означала основу жизни. Поскольку сама жизнь всецело принадлежит Богу, то и кровь является священной (см. Деян 15.19–20)
18 Сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иафет. Хам же был отец Ханаана.
19 Сии трое были сыновья Ноевы, и от них населилась вся земля.
20 Ной начал возделывать землю и насадил виноградник;
21 и выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем.
22 И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и выйдя рассказал двум братьям своим.
23 Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего.
24 Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его,
25 и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих.
26 Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему;
27 да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему.
Праведный Ной первым насаждает виноград, и он же становится первой жертвой опьянения. Это говорит о двойственном характере цивилизации, которая таит в себе многие опасности.
В эпизоде с Хамом — осуждение тех, кто не чтит родителей и, следовательно, нарушает один из первых нравственных законов человечества. Перенесение проклятия на Ханаан связано с тем, что он в глазах Израиля был воплощением нечестия.
1 Вот родословие сынов Ноевых: Сима, Хама и Иафета. После потопа родились у них дети.
2 Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Фувал, Мешех и Фирас.
3 Сыны Гомера: Аскеназ, Рифат и Фогарма.
4 Сыны Иавана: Елиса, Фарсис, Киттим и Доданим.
5 От сих населились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих.
6 Сыны Хама: Хуш, Мицраим, Фут и Ханаан.
7 Сыны Хуша: Сева, Хавила, Савта, Раама и Савтеха. Сыны Раамы: Шева и Дедан.
8 Хуш родил также Нимрода: сей начал быть силен на земле.
9 Он был сильный зверолов пред Господом; потому и говориться: сильный зверолов, как Нимрод, пред Господом.
10 Царство его вначале составляли: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне, в земле Сеннаар.
11 Из сей земли вышел Ассур, и построил Ниневию, Реховофир, Калах.
12 И Ресен между Ниневию и между Калахом; это город великий.
13 От Мицраима произошли Лудим, Анамим, Легавим, Нафтухим,
14 Патрусим, Каслухим, откуда вышли Филистимляне, и Кафторим.
15 От Ханаана родились: Сидон, первенец его, Хет,
16 Иевусей, Аморей, Гергесей,
17 Евей, Аркей, Синей,
18 Арвадей, Цемарей и Химарей. В последствии племена Ханаанские рассеялись.
19 И были пределы Хананеев от Сидона к Герару до Газы, отсюда к Садому, Гаморре, Адме и Цевоиму до Лаши.
20 Это сыны Хамовы, по племенам их, по языкам их, в землях их, в народах их.
21 Были дети и у Сима, отца всех сынов Еверовых, старшего брата Иафетова.
22 Сыны Сима: Елам, Асур, Арфаксад, Луд, Арам.
23 Сыны Арама: Уц, Хул, Гефер и Маш.
24 Арфаксад родил Салу, Сала родил Евера.
25 У Евера родились два сына; имя одному: Фалек, потому что во дни его земля разделена; имя брата его: Иоктан.
26 Иоктан родил Алмодада, Шалефа, Хацармавефа, Иераха,
27 Гадорама, Узала, Диклу,
28 Овала, Авимаила, Шеву,
29 Офира, Хавилу и Иовава. Все эти сыновья Иоктана.
30 Поселения их были от Меши до Сефара, горы восточной.
31 Это сыновья Симовы по племенам их, по языкам их, в землях их, по народам их.
32 Вот племена сынов Ноевых, по родословию их, в народах их. От них распространились народы по земле после потопа.
В этой главе говорится о родственной связи народов Древнего мира. Это преимущественно племена индоевропейской, семитской и хамитской групп (главным образом цивилизации Средиземноморского бассейна). Негры и монголы находились вне поля зрения библейского автора. По словам блж. Августина, в Быт 1о речь идет не о людях, а о народах[22].
СХЕМА 1
| семиты |
хамиты[23] |
яфетиды |
| (см. схему 2) |
египтяне |
эллины (библ. Иаван), |
|
ливийцы |
арьи (мидяне, персы, индоарьи) |
|
кушиты |
хетты, |
|
|
хурриты, |
|
|
скифы, |
|
|
кельтские, германские и славянские племена |
70 библейских родоначальников олицетворяют все человечество. Когда Христос избрал 70 учеников, это означало, что Церковь Его будет вселенской.
1 На всей земле был один язык и одно наречие.
2 Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там.
3 И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести.
4 И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли.
5 И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие.
6 И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать;
7 сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.
8 И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город.
9 Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле.
СХЕМА 2
Это четвертый акт драмы, в которой человек восстает против Бога (нарушение запрета в Едеме, братоубийство, языческая магия). Быть людьми «одного языка» по древневосточной терминологии означает входить в одну империю. Башня и город символизируют богоборческую цивилизацию, построенную на насилии. Град, задуманный как вызов Небу, обречен на крушение. Рассказ связан с Вавилоном, потому что в этой области возникла первая в истории империя (II тыс. до Р. X.). Впоследствии Вавилон становится символом богоборчества, часто встречающимся в Библии[24]. По другому толкованию, в Быт указывается на действительное единство праязыка, который исчез вслед за распадением людей на враждующие нации. Восстав против Бога, люди восстали друг против друга. (В настоящее время так называемая ностратическая теория считает возможным существование праязыка.)
27 Вот родословие Фарры: Фарра родил Аврама, Нахора и Арана. Аран родил Лота.
28 И умер Аран при Фарре, отце своем, в земле рождения своего, в Уре Халдейском.
29 Аврам и Нахор взяли себе жен; имя жены Аврамовой: Сара; имя жены Нахоровой: Милка, дочь Арана, отца Милки и отца Иски.
30 И Сара была неплодна и бездетна.
31 И взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там.
32 И было дней жизни Фарры двести пять лет, и умер Фарра в Харране.
Имена Фарры, Нахора и других потомков Сима встречаются в древних надписях. Они обозначают там семитские племена, обитавшие в северной Месопотамии. Слово «еврей» появляется позднее, в рассказе об Аврааме. Это слово первоначально, видимо, обозначало принадлежность не к племени, а к свободно кочующим группам разноплеменных людей.
ПАТРИАРХИ (XIX — XII вв. до Р.Х.)
I. НАЧАЛО НАРОДА БОЖИЯ. АВРААМ
Среди погруженных во тьму язычества племен Бог избирает Себе людей, которые должны положить основание Его народу, или Церкви. Первым из них был Авраам, или Аврам, выходец из Ура Халдейского в Месопотамии. Аврам — лицо историческое. Время его жизни относится к середине XIX в. до Р. X.[25]
Призвание Авраама означало поворотный момент в истории богооткровенной религии. В отличие от нарушителей небесной воли, о которых говорит Пролог Библии, Авраам воплощает в себе готовность исполнить повеление Божие: порвать со своей средой и основать новую общину в земле, указанной Богом (Евр 11.8).
1 И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе;
2 и Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение;
3 Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные.
4 И пошел Аврам, как сказал ему Господь; и с ним пошел Лот. Аврам был семидесяти пяти лет, когда вышел из Харрана.
5 И взял Аврам с собою Сару, жену свою, Лота, сына брата своего, и все имение, которое они приобрели, и всех людей, которых они имели в Харране; и вышли, чтобы идти в землю Ханаанскую; и пришли в землю Ханаанскую.
6 И прошел Аврам по земле сей до места Сихема, до дубравы Море. В этой земле тогда жили Хананеи.
7 И явился Господь Авраму и сказал: потомству твоему отдам Я землю сию. И создал он там жертвенник Господу, Который явился ему.
8 Оттуда двинулся он к горе, на восток от Вефиля; и поставил шатер свой так, что от него Вефиль был на запад, а Гай на восток; и создал там жертвенник Господу и призвал имя Господа.
9 И поднялся Аврам и продолжал идти к югу.
Уход Аврама из родного племени язычников был связан с его обращением к вере в единого Бога. Благословение Божие Авраму перейдет на все народы земли. Смысл же этого обетования раскроется лишь постепенно.
10 И был голод в той земле. И сошел Аврам в Египет, пожить там, потому что усилился голод в земле той.
11 Когда же он приближался к Египту, то сказал Саре, жене своей: вот, я знаю, что ты женщина, прекрасная видом;
12 и когда Египтяне увидят тебя, то скажут: это жена его; и убьют меня, а тебя оставят в живых;
13 скажи же, что ты мне сестра, дабы мне хорошо было ради тебя, и дабы жива была душа моя чрез тебя.
14 И было, когда пришел Аврам в Египет, Египтяне увидели, что она женщина весьма красивая;
15 увидели ее и вельможи фараоновы и похвалили ее фараону; и взята была она в дом фараонов.
16 И Авраму хорошо было ради ее; и был у него мелкий и крупный скот и ослы, и рабы и рабыни, и лошаки и верблюды.
17 Но Господь поразил тяжкими ударами фараона и дом его за Сару, жену Аврамову.
18 И призвал фараон Аврама и сказал: что ты это сделал со мною? для чего не сказал мне, что она жена твоя?
19 для чего ты сказал: она сестра моя? и я взял было ее себе в жену. И теперь вот жена твоя; возьми и пойди.
20 И дал о нем фараон повеление людям, и проводили его, и жену его, и все, что у него было.
1 И поднялся Аврам из Египта, сам и жена его, и все, что у него было, и Лот с ним, на юг.
2 И был Аврам очень богат скотом, и серебром, и золотом.
3 И продолжал он переходы свои от юга до Вефиля, до места, где прежде был шатер его между Вефилем и между Гаем,
4 до места жертвенника, который он сделал там вначале; и там призвал Аврам имя Господа.
5 И у Лота, который ходил с Аврамом, также был мелкий и крупный скот и шатры.
6 И непоместительна была земля для них, чтобы жить вместе, ибо имущество их было так велико, что они не могли жить вместе.
7 И был спор между пастухами скота Аврамова и между пастухами скота Лотова; и Хананеи и Ферезеи жили тогда в той земле.
8 И сказал Аврам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими, ибо мы родственники;
9 не вся ли земля пред тобою? отделись же от меня: если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево.
10 Лот возвел очи свои и увидел всю окрестность Иорданскую, что она, прежде нежели истребил Господь Содом и Гоморру, вся до Сигора орошалась водою, как сад Господень, как земля Египетская;
11 и избрал себе Лот всю окрестность Иорданскую; и двинулся Лот к востоку. И отделились они друг от друга.
12 Аврам стал жить на земле Ханаанской; а Лот стал жить в городах окрестности и раскинул шатры до Содома.
13 Жители же Содомские были злы и весьма грешны пред Господом.
14 И сказал Господь Авраму, после того как Лот отделился от него: возведи очи твои и с места, на котором ты теперь, посмотри к северу и к югу, и к востоку и к западу;
15 ибо всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему навеки,
16 и сделаю потомство твое, как песок земной; если кто может сосчитать песок земной, то и потомство твое сочтено будет;
17 встань, пройди по земле сей в долготу и в широту ее, ибо Я тебе дам ее.
18 И двинул Аврам шатер, и пошел, и поселился у дубравы Мамре, что в Хевроне; и создал там жертвенник Господу.
Св. Писание изображает Аврама, не скрывая его слабостей. Его нравственные понятия еще очень примитивны. С другой стороны, отмечается, что с момента призвания патриарха и его готовности следовать велению Божию он находится под особым покровительством. 13.5–13. Лот, пленившись благами земли Содомской, поселился там, хотя это означало соседство с развращенным народом (в Содоме процветали изуверские культы).
1 И было во дни Амрафела, царя Сеннаарского, Ариоха, царя Елласарского, Кедорлаомера, царя Еламского, и Фидала, царя Гоимского,
2 пошли они войною против Беры, царя Содомского, против Бирши, царя Гоморрского, Шинава, царя Адмы, Шемевера, царя Севоимского, и против царя Белы, которая есть Сигор.
3 Все сии соединились в долине Сиддим, где ныне море Соленое.
4 Двенадцать лет были они в порабощении у Кедорлаомера, а в тринадцатом году возмутились.
5 В четырнадцатом году пришел Кедорлаомер и цари, которые с ним, и поразили Рефаимов в Аштероф–Карнаиме, Зузимов в Гаме, Эмимов в Шаве–Кириафаиме,
6 и Хорреев в горе их Сеире, до Эл–Фарана, что при пустыне.
7 И возвратившись оттуда, они пришли к источнику Мишпат, который есть Кадес, и поразили всю страну Амаликитян, и также Аморреев, живущих в Хацацон–Фамаре.
8 И вышли царь Содомский, царь Гоморрский, царь Адмы, царь Севоимский и царь Белы, которая есть Сигор; и вступили в сражение с ними в долине Сиддим,
9 с Кедорлаомером, царем Еламским, Фидалом, царем Гоимским, Амрафелом, царем Сеннаарским, Ариохом, царем Елласарским, — четыре царя против пяти.
10 В долине же Сиддим было много смоляных ям. И цари Содомский и Гоморрский, обратившись в бегство, упали в них, а остальные убежали в горы.
11 Победители взяли все имущество Содома и Гоморры и весь запас их и ушли.
12 И взяли Лота, племянника Аврамова, жившего в Содоме, и имущество его и ушли.
13 И пришел один из уцелевших и известил Аврама Еврея, жившего тогда у дубравы Мамре, Аморреянина, брата Эшколу и брата Анеру, которые были союзники Аврамовы.
14 Аврам, услышав, что сродник его взят в плен, вооружил рабов своих, рожденных в доме его, триста восемнадцать, и преследовал неприятелей до Дана;
15 и, разделившись, напал на них ночью, сам и рабы его, и поразил их, и преследовал их до Ховы, что по левую сторону Дамаска;
16 и возвратил все имущество и Лота, сродника своего, и имущество его возвратил, также и женщин и народ.
17 Когда он возвращался после поражения Кедорлаомера и царей, бывших с ним, царь Содомский вышел ему навстречу в долину Шаве, что ныне долина царская;
18 и Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего, —
19 и благословил его, и сказал: благословен Аврам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли;
20 и благословен Бог Всевышний, Который предал врагов твоих в руки твои. Аврам дал ему десятую часть из всего.
21 И сказал царь Содомский Авраму: отдай мне людей, а имение возьми себе.
22 Но Аврам сказал царю Содомскому: поднимаю руку мою к Господу Богу Всевышнему, Владыке неба и земли,
23 что даже нитки и ремня от обуви не возьму из всего твоего, чтобы ты не сказал: я обогатил Аврама;
24 кроме того, что съели отроки, и кроме доли, принадлежащей людям, которые ходили со мною; Анер, Эшкол и Мамрий пусть возьмут свою долю.
Рассказ, взятый, вероятно, из древней ханаанской летописи, указывает на связь Аврама с царем–священником Иерусалима (Салима, см. Пс 75.3) Мелхисе–деком, который так же, как Аврам, исповедовал единого Бога. Предание изображает Мелхиседека орудием Промысла, человеком, который именем Владыки неба и земли как бы санкционирует пребывание Аврама в Ханаане. Так судьба обетования с самого начала оказывается связанной с Иерусалимом, который впоследствии стал святым градом народа Божия.
1 После сих происшествий было слово Господа к Авраму в видении, и сказано: не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя весьма велика.
2 Аврам сказал: Владыка Господи! что Ты дашь мне? я остаюсь бездетным; распорядитель в доме моем этот Елиезер из Дамаска.
3 И сказал Аврам: вот, Ты не дал мне потомства, и вот, домочадец мой наследник мой.
4 И было слово Господа к нему, и сказано: не будет он твоим наследником, но тот, кто произойдет из чресл твоих, будет твоим наследником.
5 И вывел его вон и сказал: посмотри на небо и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их. И сказал ему: столько будет у тебя потомков.
6 Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность.
7 И сказал ему: Я Господь, Который вывел тебя из Ура Халдейского, чтобы дать тебе землю сию во владение.
8 Он сказал: Владыка Господи! по чему мне узнать, что я буду владеть ею?
9 Господь сказал ему: возьми Мне трехлетнюю телицу, трехлетнюю козу, трехлетнего овна, горлицу и молодого голубя.
10 Он взял всех их, рассек их пополам и положил одну часть против другой; только птиц не рассек.
11 И налетели на трупы хищные птицы; но Аврам отгонял их.
12 При захождении солнца крепкий сон напал на Аврама, и вот, напал на него ужас и мрак великий.
13 И сказал Господь Авраму: знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет,
14 но Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении; после сего они выйдут с большим имуществом,
15 а ты отойдешь к отцам твоим в мире и будешь погребен в старости доброй;
16 в четвертом роде возвратятся они сюда: ибо мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась.
17 Когда зашло солнце и наступила тьма, вот, дым как бы из печи и пламя огня прошли между рассеченными животными.
18 В этот день заключил Господь завет с Аврамом, сказав: потомству твоему даю Я землю сию, от реки Египетской до великой реки, реки Евфрата:
19 Кенеев, Кенезеев, Кедмонеев,
20 Хеттеев, Ферезеев, Рефаимов,
21 Аморреев, Хананеев, Гергесеев и Иевусеев.
Вера Аврама — это не отвлеченная «вера в Бога», но «вера Богу», т. е. доверие к Нему, уверенность в Его благости. Эта вера делает Аврама «отцом» истинно верующих. Потомство его не только плотское, но составляет всех тех, кто проникся верой, подобной вере Аврама (Рим 9.6–8; Гал 3.6). Заключение Завета (Сооюза) совершено согласно обычаю, принятому на Востоке.
1 Но Сара, жена Аврамова, не рождала ему. У ней была служанка Египтянка, именем Агарь.
2 И сказала Сара Авраму: вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать; войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее. Аврам послушался слов Сары.
3 И взяла Сара, жена Аврамова, служанку свою, Египтянку Агарь, по истечении десяти лет пребывания Аврамова в земле Ханаанской, и дала ее Авраму, мужу своему, в жену.
4 Он вошел к Агари, и она зачала. Увидев же, что зачала, она стала презирать госпожу свою.
5 И сказала Сара Авраму: в обиде моей ты виновен; я отдала служанку мою в недро твое; а она, увидев, что зачала, стала презирать меня; Господь пусть будет судьею между мною и между тобою.
6 Аврам сказал Саре: вот, служанка твоя в твоих руках; делай с нею, что тебе угодно. И Сара стала притеснять ее, и она убежала от нее.
7 И нашел ее Ангел Господень у источника воды в пустыне, у источника на дороге к Суру.
8 И сказал ей: Агарь, служанка Сарина! откуда ты пришла и куда идешь? Она сказала: я бегу от лица Сары, госпожи моей.
9 Ангел Господень сказал ей: возвратись к госпоже своей и покорись ей.
10 И сказал ей Ангел Господень: умножая умножу потомство твое, так что нельзя будет и счесть его от множества.
11 И еще сказал ей Ангел Господень: вот, ты беременна, и родишь сына, и наречешь ему имя Измаил, ибо услышал Господь страдание твое;
12 он будет между людьми, как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него; жить будет он пред лицем всех братьев своих.
13 И нарекла Агарь Господа, Который говорил к ней, сим именем: Ты Бог видящий меня. Ибо сказала она: точно я видела здесь в след видящего меня.
14 Посему источник тот называется: Беэр–лахай–рои. Он находится между Кадесом и между Баредом.
15 Агарь родила Авраму сына; и нарек Аврам имя сыну своему, рожденному от Агари: Измаил.
16 Аврам был восьмидесяти шести лет, когда Агарь родила Авраму Измаила.
Поступок Аврама продиктован не просто прихотью Сары, а прочно установившимся обычаем того времени (обычай зафиксирован в Законах Хаммурапи в XVIII в. до Р. Х. и в других вавилонских документах).
1 Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен;
2 и поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма, весьма размножу тебя.
3 И пал Аврам на лице свое. Бог продолжал говорить с ним и сказал:
4 Я — вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов,
5 и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов;
6 и весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя;
7 и поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя;
8 и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом.
9 И сказал Бог Аврааму: ты же соблюди завет Мой, ты и потомки твои после тебя в роды их.
10 Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя: да будет у вас обрезан весь мужеский пол;
11 обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами.
12 Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого–нибудь иноплеменника, который не от твоего семени.
13 Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным.
14 Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей, истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет Мой.
15 И сказал Бог Аврааму: Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей: Сарра;
16 Я благословлю ее и дам тебе от нее сына; благословлю ее, и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее.
17 И пал Авраам на лице свое, и рассмеялся, и сказал сам в себе: неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родит?
18 И сказал Авраам Богу: о, хотя бы Измаил был жив пред лицем Твоим!
19 Бог же сказал: именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак; и поставлю завет Мой с ним заветом вечным и потомству его после него.
20 И о Измаиле Я услышал тебя: вот, Я благословлю его, и возращу его, и весьма, весьма размножу; двенадцать князей родятся от него; и Я произведу от него великий народ.
21 Но завет Мой поставлю с Исааком, которого родит тебе Сарра в сие самое время на другой год.
22 И Бог перестал говорить с Авраамом и восшел от него.
23 И взял Авраам Измаила, сына своего, и всех рожденных в доме своем и всех купленных за серебро свое, весь мужеский пол людей дома Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог.
24 Авраам был девяноста девяти лет, когда была обрезана крайняя плоть его.
25 А Измаил, сын его, был тринадцати лет, когда была обрезана крайняя плоть его.
26 В тот же самый день обрезаны были Авраам и Измаил, сын его,
27 и с ним обрезан был весь мужеский пол дома его, рожденные в доме и купленные за серебро у иноплеменников.
Первоначально имя Аврам (евр. аврам) — «Отец (Бог?) высок». Новое имя Авраам (аврахам) значит «Отец множества». Ст. 1 означает, что моральные требования стали неотъемлемой частью религии Авраама. Однако в семейном быте патриарха можно видеть отдельные черты, которые христианину могут показаться далекими от нравственного идеала. Здесь следует помнить, что преобразование Богом жизни избранного народа началось не с изменения внешних обычаев, а с воспитания чувства преданности Ему и веры. Вера впоследствии будет преобразовывать жизнь. 17.10. Обряд обрезания очень древний. Он означал посвящение человека божеству. Обрезание же сынов Авраама (в отличие от того же обряда, совершаемого египтянами и некоторыми другими народами) было знаком посвящения единому Богу. Впоследствии, когда иудеи соприкоснутся с греко–римским миром, не знавшим этого обычая, обрезание станет отличительным вероисповедным знаком иудеев. В Новом Завете обрезание хотя и не было отменено для иудеев, но утратило свое значение, ибо заменилось крещением (Деян 15).
1 И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного.
2 Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли,
3 и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего;
4 и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом,
5 а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите; так как вы идете мимо раба вашего. Они сказали: сделай так, как говоришь.
6 И поспешил Авраам в шатер к Сарре и сказал: поскорее замеси три саты лучшей муки и сделай пресные хлебы.
7 И побежал Авраам к стаду, и взял теленка нежного и хорошего, и дал отроку, и тот поспешил приготовить его.
8 И взял масла и молока и теленка приготовленного, и поставил перед ними, а сам стоял подле них под деревом. И они ели.
9 И сказали ему: где Сарра, жена твоя? Он отвечал: здесь, в шатре.
10 И сказал один из них: Я опять буду у тебя в это же время, и будет сын у Сарры, жены твоей. А Сарра слушала у входа в шатер, сзади его.
11 Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных, и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось.
12 Сарра внутренно рассмеялась, сказав: мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение? и господин мой стар.
13 И сказал Господь Аврааму: отчего это рассмеялась Сарра, сказав: «неужели я действительно могу родить, когда я состарилась "?
14 Есть ли что трудное для Господа? В назначенный срок буду Я у тебя в следующем году, и у Сарры будет сын.
15 Сарра же не призналась, а сказала: я не смеялась. Ибо она испугалась. Но Он сказал: нет, ты рассмеялась.
16 И встали те мужи и оттуда отправились к Содому; Авраам же пошел с ними, проводить их.
17 И сказал Господь: утаю ли Я от Авраама, что хочу делать!
18 От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли,
19 ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом, что сказал о нем.
20 И сказал Господь: вопль Содомский и Гоморрский, велик он, и грех их, тяжел он весьма;
21 сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю.
22 И обратились мужи оттуда и пошли в Содом; Авраам же еще стоял пред лицем Господа.
23 И подошел Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым?
24 может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? неужели Ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников, в нем?
25 не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?
26 Господь сказал: если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие.
27 Авраам сказал в ответ: вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел:
28 может быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти Ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять.
29 Авраам продолжал говорить с Ним и сказал: может быть, найдется там сорок? Он сказал: не сделаю того и ради сорока.
30 И сказал Авраам: да не прогневается Владыка, что я буду говорить: может быть, найдется там тридцать? Он сказал: не сделаю, если найдется там тридцать.
31 Авраам сказал: вот, я решился говорить Владыке: может быть, найдется там двадцать? Он сказал: не истреблю ради двадцати.
32 Авраам сказал: да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды: может быть, найдется там десять? Он сказал: не истреблю ради десяти.
33 И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом; Авраам же возвратился в свое место.
1 И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома. Лот увидел, и встал, чтобы встретить их, и поклонился лицем до земли
2 и сказал: государи мои! зайдите в дом раба вашего и ночуйте, и умойте ноги ваши, и встаньте поутру и пойдете в путь свой. Но они сказали: нет, мы ночуем на улице.
3 Он же сильно упрашивал их; и они пошли к нему и пришли в дом его. Он сделал им угощение и испек пресные хлебы, и они ели.
4 Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом
5 и вызвали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы познаем их.
6 Лот вышел к ним ко входу, и запер за собою дверь,
7 и сказал: братья мои, не делайте зла;
8 вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего.
9 Но они сказали: пойди сюда. И сказали: вот пришлец, и хочет судить? теперь мы хуже поступим с тобою, нежели с ними. И очень приступали к человеку сему, к Лоту, и подошли, чтобы выломать дверь.
10 Тогда мужи те простерли руки свои и ввели Лота к себе в дом, и дверь заперли;
11 а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа.
12 Сказали мужи те Лоту: кто у тебя есть еще здесь? зять ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места,
13 ибо мы истребим сие место, потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить его.
14 И вышел Лот, и говорил с зятьями своими, которые брали за себя дочерей его, и сказал: встаньте, выйдите из сего места, ибо Господь истребит сей город. Но зятьям его показалось, что он шутит.
15 Когда взошла заря, Ангелы начали торопить Лота, говоря: встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззакония города.
16 И как он медлил, то мужи те, по милости к нему Господней, взяли за руку его и жену его, и двух дочерей его, и вывели его и поставили его вне города.
17 Когда же вывели их вон, то один из них сказал: спасай душу свою; не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей; спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть.
18 Но Лот сказал им: нет, Владыка!
19 вот, раб Твой обрел благоволение пред очами Твоими, и велика милость Твоя, которую Ты сделал со мною, что спас жизнь мою; но я не могу спасаться на гору, чтоб не застигла меня беда и мне не умереть;
20 вот, ближе бежать в сей город, он же мал; побегу я туда, — он же мал; и сохранится жизнь моя.
21 И сказал ему: вот, в угодность тебе Я сделаю и это: не ниспровергну города, о котором ты говоришь;
22 поспешай, спасайся туда, ибо Я не могу сделать дела, доколе ты не придешь туда. Потому и назван город сей: Сигор.
23 Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор.
24 И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба,
25 и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастания земли.
26 Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом.
27 И встал Авраам рано утром и пошел на место, где стоял пред лицем Господа,
28 и посмотрел к Содому и Гоморре и на все пространство окрестности и увидел: вот, дым поднимается с земли, как дым из печи.
Сказание в образной форме излагает библейскую философию истории, согласно которой судьбы народов связаны с их нравственным состоянием. Вопрошая Бога, Авраам уверен в Его справедливости. Участь Содома и Гоморры определена особо тяжкими нравственными и религиозными извращениями их жителей. Данные геологии и археологии подтвердили, что в указанном районе действительно произошла катастрофа, погубившая города.
Богоявление Аврааму послужило сюжетом для иконописного изображения Троицы.
30 И вышел Лот из Сигора и стал жить в горе, и с ним две дочери его, ибо он боялся жить в Сигоре. И жил в пещере, и с ним две дочери его.
31 И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли;
32 итак напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя.
33 И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим: а он не знал, когда она легла и когда встала.
34 На другой день старшая сказала младшей: вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты войди, спи с ним, и восставим от отца нашего племя.
35 И напоили отца своего вином и в эту ночь; и вошла младшая и спала с ним; и он не знал, когда она легла и когда встала.
36 И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего,
37 и родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав. Он отец Моавитян доныне.
38 И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен–Амми. Он отец Аммонитян доныне.
Легенда говорит о происхождении аммонитян и моавитян, народов, обитавших впоследствии на востоке от Иордана и Мертвого моря. Поступок дочерей Лота объясняется тем, что они полагали, будто погибли все люди на земле (ст. 31) и им предстоит возродить человеческий род. Однако акт кровосмешения (запрещенного у сынов Авраама, см. Лев 18.6–16, но допускаемого у некоторых языческих народов) указывает на то, что потомки Лота не сохранили этических принципов Авраамовой веры. Тем самым они (т. е. моавитяне и аммонитяне) поставили себя вне избранных поколений.
1 И призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил.
2 Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог;
3 и нарек Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра, Исаак;
4 и обрезал Авраам Исаака, сына своего, в восьмой день, как заповедал ему Бог.
5 Авраам был ста лет, когда родился у него Исаак, сын его.
6 И сказала Сарра: смех сделал мне Бог; кто ни услышит обо мне, рассмеется.
7 И сказала: кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью? ибо в старости его я родила сына.
8 Дитя выросло и отнято от груди; и Авраам сделал большой пир в тот день, когда Исаак отнят был от груди.
9 И увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается,
10 и сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком.
11 И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его.
12 Но Бог сказал Аврааму: не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке наречется тебе семя;
13 и от сына рабыни Я произведу народ, потому что он семя твое.
14 Авраам встал рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и отрока, и отпустил ее. Она пошла, и заблудилась в пустыне Вирсавии;
15 и не стало воды в мехе, и она оставила отрока под одним кустом
16 и пошла, села вдали, в расстоянии на один выстрел из лука. Ибо она сказала: не хочу видеть смерти отрока. И она села против, и подняла вопль, и плакала;
17 и услышал Бог голос отрока; и Ангел Божий с неба воззвал к Агари и сказал ей: что с тобою, Агарь? не бойся; Бог услышал голос отрока оттуда, где он находится;
18 встань, подними отрока и возьми его за руку, ибо Я произведу от него великий народ.
19 И Бог открыл глаза ее, и она увидела колодезь с водою живою[26], и пошла, наполнила мех водою и напоила отрока.
20 И Бог был с отроком; и он вырос, и стал жить в пустыне, и сделался стрелком из лука.
21 Он жил в пустыне Фаран; и мать его взяла ему жену из земли Египетской.
22 И было в то время, Авимелех с Фихолом, военачальником своим, сказал Аврааму: с тобою Бог во всем, что ты ни делаешь;
23 и теперь поклянись мне здесь Богом, что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего; и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь.
24 И сказал Авраам: я клянусь.
25 И Авраам упрекал Авимелеха за колодезь с водою, который отняли рабы Авимелеховы.
26 Авимелех же сказал: не знаю, кто это сделал, и ты не сказал мне; я даже и не слыхал о том доныне.
27 И взял Авраам мелкого и крупного скота и дал Авимелеху, и они оба заключили союз.
28 И поставил Авраам семь агниц из стада мелкого скота особо.
29 Авимелех же сказал Аврааму: на что здесь сии семь агниц, которых ты поставил особо?
30 он сказал: семь агниц сих возьми от руки моей, чтобы они были мне свидетельством, что я выкопал этот колодезь.
31 Потому и назвал он сие место: Вирсавия, ибо тут оба они клялись
32 и заключили союз в Вирсавии. И встал Авимелех, и Фихол, военачальник его, и возвратились в землю Филистимскую.
33 И насадил Авраам при Вирсавии рощу и призвал там имя Господа, Бога вечного.
34 И жил Авраам в земле Филистимской, как странник, дни многие.
21.5–6. Имя Исаак (ицхак) означает одновременно «смех» и «радость». 21.9–11. Предание и тут не скрывает слабостей Авраама. В данном случае повествуется о том, как он уступает несправедливым настояниям жены. 21.12–13. Судьбы Измаила и Исаака будут разными. Измаил сделается великим воином пустыни (от него произошли синайские кочевники, измаильтяне; их ошибочно иногда смешивают с арабами). Исаак же станет наследником обетования. Такое узкое выделение одной лишь группы из племени должно было послужить закреплению традиции Завета и оградить ее от чуждых влияний. В стихах 22–34 добрососедские отношения изображаются как нравственный идеал (Герарский царь Авимелех показан человеком, держащим слово).
1 И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я.
2 Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.
3 Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог.
4 На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека.
5 И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам.
6 И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.
7 И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения?
8 Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.
9 И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров.
10 И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего.
11 Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я.
12 Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня.
13 И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего.
14 И нарек Авраам имя месту тому: Иегова–ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится.
15 И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба
16 и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего,
17 то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих;
18 и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего.
19 И возвратился Авраам к отрокам своим, и встали и пошли вместе в Вирсавию; и жил Авраам в Вирсавии.
20 После сих происшествий Аврааму возвестили, сказав: вот, и Милка родила Нахору, брату твоему, сынов:
21 Уца, первенца его, Вуза, брата сему, Кемуила, отца Арамова,
22 Кеседа, Хазо, Пилдаша, Идлафа и Вафуила;
23 от Вафуила родилась Ревекка. Восьмерых сих родила Милка Нахору, брату Авраамову;
24 и наложница его, именем Реума, также родила Теваха, Гахама, Тахаша и Мааху.
Рассказ свидетельствует о вере Авраама, готового на любую жертву ради Господа. Каждый первенец действительно принадлежит Богу (ср. Исх 34.19), но человеческие жертвоприношения (принятые в Ханаане) должны быть заменены приношениями животных. Эта жертва напоминала о том, что все принадлежит Богу. Отдавая Ему то, что поддерживает их жизнь, древние исповедовали тем самым верховную власть Бога над жизнью и смертью.
В лице Христа Бог Сам приносит Себя в жертву и этим уподобляется ветхозаветной жертве (агнцу). Отсюда наименование «Агнец Божий», которое Библия прилагает к Иисусу (см. Ин 1.29; Откр 5.12).
1 Авраам был уже стар и в летах преклонных. Господь благословил Авраама всем.
2 И сказал Авраам рабу своему, старшему в доме его, управлявшему всем, что у него было: положи руку твою под стегно мое
3 и клянись мне Господом, Богом неба и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему жены из дочерей Хананеев, среди которых я живу,
4 но пойдешь в землю мою, на родину мою, и возьмешь жену сыну моему Исааку.
5 Раб сказал ему: может быть, не захочет женщина идти со мною в эту землю, должен ли я возвратить сына твоего в землю, из которой ты вышел?
6 Авраам сказал ему: берегись, не возвращай сына моего туда;
7 Господь, Бог неба, Который взял меня из дома отца моего и из земли рождения моего, Который говорил мне и Который клялся мне, говоря: «потомству твоему дам сию землю ", — Он пошлет Ангела Своего пред тобою, и ты возьмешь жену сыну моему оттуда;
8 если же не захочет женщина идти с тобою, ты будешь свободен от сей клятвы моей; только сына моего не возвращай туда.
9 И положил раб руку свою под стегно Авраама, господина своего, и клялся ему в сем.
10 И взял раб из верблюдов господина своего десять верблюдов и пошел. В руках у него были также всякие сокровища господина его. Он встал и пошел в Месопотамию, в город Нахора,
11 и остановил верблюдов вне города, у колодезя воды, под вечер, в то время, когда выходят женщины черпать,
12 и сказал: Господи, Боже господина моего Авраама! пошли ее сегодня навстречу мне и сотвори милость с господином моим Авраамом;
13 вот, я стою у источника воды, и дочери жителей города выходят черпать воду;
14 и девица, которой я скажу: «наклони кувшин твой, я напьюсь ", и которая скажет: «пей, я и верблюдам твоим дам пить ", — вот та, которую Ты назначил рабу Твоему Исааку; и по сему узнаю я, что Ты творишь милость с господином моим.
15 Еще не перестал он говорить, и вот, вышла Ревекка, которая родилась от Вафуила, сына Милки, жены Нахора, брата Авраамова, и кувшин ее на плече ее;
16 девица была прекрасна видом, дева, которой не познал муж. Она сошла к источнику, наполнила кувшин свой и пошла вверх.
17 И побежал раб навстречу ей и сказал: дай мне испить немного воды из кувшина твоего.
18 Она сказала: пей, господин мой. И тотчас спустила кувшин свой на руку свою и напоила его.
19 И, когда напоила его, сказала: я стану черпать и для верблюдов твоих, пока не напьются.
20 И тотчас вылила воду из кувшина своего в поило и побежала опять к колодезю почерпнуть, и начерпала для всех верблюдов его.
21 Человек тот смотрел на нее с изумлением в молчании, желая уразуметь, благословил ли Господь путь его, или нет.
22 Когда верблюды перестали пить, тогда человек тот взял золотую серьгу, весом полсикля, и два запястья на руки ей, весом в десять сиклей золота;
23 И сказал: чья ты дочь? скажи мне, есть ли в доме отца твоего место нам ночевать?
24 Она сказала ему: я дочь Вафуила, сына Милки, которого она родила Нахору.
25 И еще сказала ему: у нас много соломы и корму, и есть место для ночлега.
26 И преклонился человек тот и поклонился Господу,
27 и сказал: благословен Господь Бог господина моего Авраама, Который не оставил господина моего милостью Своею и истиною Своею! Господь прямым путем привел меня к дому брата господина моего.
28 Девица побежала и рассказала об этом в доме матери своей.
29 У Ревекки был брат, именем Лаван. Лаван выбежал к тому человеку, к источнику.
30 И когда он увидел серьгу и запястья на руках у сестры своей и услышал слова Ревекки, сестры своей, которая говорила: так говорил со мною этот человек, — то пришел к человеку, и вот, он стоит при верблюдах у источника;
31 и сказал: войди, благословенный Господом; зачем ты стоишь вне? я приготовил дом и место для верблюдов.
32 И вошел человек. Лаван расседлал верблюдов и дал соломы и корму верблюдам, и воды умыть ноги ему и людям, которые были с ним;
33 и предложена была ему пища; но он сказал: не стану есть, доколе не скажу дела своего. И сказали: говори.
34 Он сказал: я раб Авраамов;
35 Господь весьма благословил господина моего, и он сделался великим: Он дал ему овец и волов, серебро и золото, рабов и рабынь, верблюдов и ослов;
36 Сарра, жена господина моего, уже состарившись, родила господину моему сына, которому он отдал все, что у него;
37 и взял с меня клятву господин мой, сказав: не бери жены сыну моему из дочерей Хананеев, в земле которых я живу,
38 а пойди в дом отца моего и к родственникам моим, и возьмешь жену сыну моему.
39 Я сказал господину моему: может быть, не пойдет женщина со мною.
40 Он сказал мне: Господь, пред лицем Которого я хожу, пошлет с тобою Ангела Своего и благоустроит путь твой, и возьмешь жену сыну моему из родных моих и из дома отца моего;
41 тогда будешь ты свободен от клятвы моей, когда сходишь к родственникам моим; и если они не дадут тебе, то будешь свободен от клятвы моей.
42 И пришел я ныне к источнику, и сказал: Господи, Боже господина моего Авраама! Если Ты благоустроишь путь, который я совершаю,
43 то вот, я стою у источника воды, и девица, которая выйдет почерпать, и которой я скажу: дай мне испить немного из кувшина твоего,
44 и которая скажет мне: «и ты пей, и верблюдам твоим я начерпаю " — вот жена, которую Господь назначил сыну господина моего.
45 Еще не перестал я говорить в уме моем, и вот вышла Ревекка, и кувшин ее на плече ее, и сошла к источнику и почерпнула; и я сказал ей: напой меня.
46 Она тотчас спустила с себя кувшин свой и сказала: пей, и верблюдов твоих я напою. И я пил, и верблюдов она напоила.
47 Я спросил ее и сказал: чья ты дочь? Она сказала: дочь Вафуила, сына Нахорова, которого родила ему Милка. И дал я серьги ей и запястья на руки ее.
48 И преклонился я и поклонился Господу, и благословил Господа, Бога господина моего Авраама, Который прямым путем привел меня, чтобы взять дочь брата господина моего за сына его.
49 И ныне скажите мне: намерены ли вы оказать милость и правду господину моему или нет? скажите мне, и я обращусь направо, или налево.
50 И отвечали Лаван и Вафуил и сказали: от Господа пришло это дело; мы не можем сказать тебе вопреки ни худого, ни доброго;
51 вот Ревекка пред тобою; возьми и пойди; пусть будет она женою сыну господина твоего, как сказал Господь.
52 Когда раб Авраамов услышал слова их, то поклонился Господу до земли.
53 И вынул раб серебряные вещи и золотые вещи и одежды и дал Ревекке; также и брату ее и матери ее дал богатые подарки.
54 И ели и пили он и люди, бывшие с ним, и переночевали. Когда же встали поутру, то он сказал: отпустите меня к господину моему.
55 Но брат ее и мать ее сказали: пусть побудет с нами девица дней хотя десять, потом пойдешь.
56 Он сказал им: не удерживайте меня, ибо Господь благоустроил путь мой; отпустите меня, и я пойду к господину моему.
57 Они сказали: призовем девицу и спросим, что она скажет.
58 И призвали Ревекку и сказали ей: пойдешь ли с этим человеком? Она сказала: пойду.
59 И отпустили Ревекку, сестру свою, и кормилицу ее, и раба Авраамова, и людей его.
60 И благословили Ревекку и сказали ей: сестра наша! да родятся от тебя тысячи тысяч, и да владеет потомство твое жилищами врагов твоих!
61 И встала Ревекка и служанки ее, и сели на верблюдов, и поехали за тем человеком. И раб взял Ревекку и пошел.
62 А Исаак пришел из Беэр–лахай–рои, ибо жил он в земле полуденной.
63 При наступлении вечера Исаак вышел в поле поразмыслить, и возвел очи свои, и увидел: вот, идут верблюды.
64 Ревекка взглянула, и увидела Исаака, и спустилась с верблюда.
65 И сказала рабу: кто этот человек, который идет по полю навстречу нам? Раб сказал: это господин мой. И она взяла покрывало и покрылась.
66 Раб же сказал Исааку все, что сделал.
67 И ввел ее Исаак в шатер Сарры, матери своей, и взял Ревекку, и она сделалась ему женою, и он возлюбил ее; и утешился Исаак в печали по матери своей.
Запрет жениться на женщинах Ханаана был связан с опасностью религиозного и нравственного соблазна, который исходил от хананеев. В рассказе ярко и точно передан быт еврейских патриархов.
II. ИСТОРИЯ ИАКОВА
Около 1750 г. до Р. Х. из Месопотамии в Палестину пришла новая группа еврейских переселенцев во главе с патриархом Иаковом, прозванным Израилем. Иаков, каким рисует его библейское предание, в нравственном отношении стоит ниже Авраама. Но он энергичен, настойчив, упорен в достижении своих целей. И эти свойства промыслительно использованы для того, чтобы он и его род (сыны Израиля) утвердились в обетованной земле. При всех слабостях Иакова в нем живет какой–то порыв к идеальному, к тому, что познается лишь верой. Отсюда противопоставление Исава и Иакова, приобретающее в дальнейшем символическое значение (Мал 1.2–3).
19 Вот родословие Исаака, сына Авраамова. Авраам родил Исаака.
20 Исаак был сорока лет, когда он взял себе в жену Ревекку, дочь Вафуила Арамеянина из Месопотамии, сестру Лавана Арамеянина.
21 И молился Исаак Господу о жене своей, потому что она была неплодна; и Господь услышал его, и зачала Ревекка, жена его.
22 Сыновья в утробе ее стали биться, и она сказала: если так будет, то для чего мне это? И пошла вопросить Господа.
23 Господь сказал ей: два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему.
24 И настало время родить ей: и вот близнецы в утробе ее.
25 Первый вышел красный, весь, как кожа, косматый; и нарекли ему имя Исав.
26 Потом вышел брат его, держась рукою своею за пяту Исава; и наречено ему имя Иаков. Исаак же был шестидесяти лет, когда они родились.
27 Дети выросли, и стал Исав человеком искусным в звероловстве, человеком полей; а Иаков человеком кротким, живущим в шатрах.
28 Исаак любил Исава, потому что дичь его была по вкусу его, а Ревекка любила Иакова.
29 И сварил Иаков кушанье; а Исав пришел с поля усталый.
30 И сказал Исав Иакову: дай мне поесть красного, красного этого, ибо я устал. От сего дано ему прозвание: Едом.
31 Но Иаков сказал: продай мне теперь же свое первородство.
32 Исав сказал: вот, я умираю, что мне в этом первородстве?
33 Иаков сказал: поклянись мне теперь же. Он поклялся ему, и продал первородство свое Иакову.
34 И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство.
1 Когда Исаак состарился и притупилось зрение глаз его, он призвал старшего сына своего Исава и сказал ему: сын мой! Тот сказал ему: вот я.
2 Он сказал: вот, я состарился; не знаю дня смерти моей;
3 возьми теперь орудия твои, колчан твой и лук твой, пойди в поле, и налови мне дичи,
4 и приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде нежели я умру.
5 Ревекка слышала, когда Исаак говорил сыну своему Исаву. И пошел Исав в поле достать и принести дичи;
6 а Ревекка сказала сыну своему Иакову: вот, я слышала, как отец твой говорил брату твоему Исаву:
7 принеси мне дичи и приготовь мне кушанье; я поем и благословлю тебя пред лицем Господним, пред смертью моею.
8 Теперь, сын мой, послушайся слов моих в том, что я прикажу тебе:
9 пойди в стадо и возьми мне оттуда два козленка хороших, и я приготовлю из них отцу твоему кушанье, какое он любит,
10 а ты принесешь отцу твоему, и он поест, чтобы благословить тебя пред смертью своею.
11 Иаков сказал Ревекке, матери своей: Исав, брат мой, человек косматый, а я человек гладкий;
12 может статься, ощупает меня отец мой, и я буду в глазах его обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение.
13 Мать его сказала ему: на мне пусть будет проклятие твое, сын мой, только послушайся слов моих и пойди, принеси мне.
14 Он пошел, и взял, и принес матери своей; и мать его сделала кушанье, какое любил отец его.
15 И взяла Ревекка богатую одежду старшего сына своего Исава, бывшую у ней в доме, и одела в нее младшего сына своего Иакова;
16 а руки его и гладкую шею его обложила кожею козлят;
17 и дала кушанье и хлеб, которые она приготовила, в руки Иакову, сыну своему.
18 Он вошел к отцу своему и сказал: отец мой! Тот сказал: вот я; кто ты, сын мой?
19 Иаков сказал отцу своему: я Исав, первенец твой; я сделал, как ты сказал мне; встань, сядь и поешь дичи моей, чтобы благословила меня душа твоя.
20 И сказал Исаак сыну своему: что так скоро нашел ты, сын мой? Он сказал: потому что Господь Бог твой послал мне навстречу.
21 И сказал Исаак Иакову: подойди, я ощупаю тебя, сын мой, ты ли сын мой Исав, или нет?
22 Иаков подошел к Исааку, отцу своему, и он ощупал его и сказал: голос, голос Иакова; а руки, руки Исавовы.
23 И не узнал его, потому что руки его были, как руки Исава, брата его, косматые; и благословил его
24 и сказал: ты ли сын мой Исав? Он отвечал: я.
25 Исаак сказал: подай мне, я поем дичи сына моего, чтобы благословила тебя душа моя. Иаков подал ему, и он ел; принес ему и вина, и он пил.
26 Исаак, отец его, сказал ему: подойди, поцелуй меня, сын мой.
27 Он подошел и поцеловал его. И ощутил Исаак запах от одежды его и благословил его и сказал: вот, запах от сына моего, как запах от поля, которое благословил Господь;
28 да даст тебе Бог от росы небесной и от тука земли, и множество хлеба и вина;
29 да послужат тебе народы, и да поклонятся тебе племена; будь господином над братьями твоими, и да поклонятся тебе сыны матери твоей; проклинающие тебя — прокляты; благословляющие тебя — благословенны!
30 Как скоро совершил Исаак благословение над Иаковом, и как только вышел Иаков от лица Исаака, отца своего, Исав, брат его, пришел с ловли своей.
31 Приготовил и он кушанье, и принес отцу своему, и сказал отцу своему: встань, отец мой, и поешь дичи сына твоего, чтобы благословила меня душа твоя.
32 Исаак же, отец его, сказал ему: кто ты? Он сказал: я сын твой, первенец твой, Исав.
33 И вострепетал Исаак весьма великим трепетом, и сказал: кто ж это, который достал дичи и принес мне, и я ел от всего, прежде нежели ты пришел, и я благословил его? он и будет благословен.
34 Исав, выслушав слова отца своего, поднял громкий и весьма горький вопль и сказал отцу своему: отец мой! благослови и меня.
35 Но он сказал: брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое.
36 И сказал он: не потому ли дано ему имя: Иаков, что он запнул меня уже два раза? Он взял первородство мое, и вот, теперь взял благословение мое. И еще сказал: неужели ты не оставил мне благословения?
37 Исаак отвечал Исаву: вот, я поставил его господином над тобою и всех братьев его отдал ему в рабы; одарил его хлебом и вином; что же я сделаю для тебя, сын мой?
38 Но Исав сказал отцу своему: неужели, отец мой, одно у тебя благословение? благослови и меня, отец мой! И возвысил Исав голос свой и заплакал.
39 И отвечал Исаак, отец его, и сказал ему: вот, от тука земли будет обитание твое и от росы небесной свыше;
40 и ты будешь жить мечом твоим и будешь служить брату твоему; будет же время, когда воспротивишься и свергнешь иго его с выи твоей.
41 И возненавидел Исав Иакова за благословение, которым благословил его отец его; и сказал Исав в сердце своем: приближаются дни плача по отце моем, и я убью Иакова, брата моего.
42 И пересказаны были Ревекке слова Исава, старшего сына ее; и она послала, и призвала младшего сына своего Иакова, и сказала ему: вот, Исав, брат твой, грозит убить тебя;
43 и теперь, сын мой, послушайся слов моих, встань, беги к Лавану, брату моему, в Харран,
44 и поживи у него несколько времени, пока утолится ярость брата твоего,
45 пока утолится гнев брата твоего на тебя, и он позабудет, что ты сделал ему: тогда я пошлю и возьму тебя оттуда; для чего мне в один день лишиться обоих вас?
46 И сказала Ревекка Исааку: я жизни не рада от дочерей Хеттейских; если Иаков возьмет жену из дочерей Хеттейских, каковы эти, из дочерей этой земли, то к чему мне и жизнь?
1 И призвал Исаак Иакова и благословил его, и заповедал ему и сказал: не бери себе жены из дочерей Ханаанских;
2 встань, пойди в Месопотамию, в дом Вафуила, отца матери твоей, и возьми себе жену оттуда, из дочерей Лавана, брата матери твоей;
3 Бог же Всемогущий да благословит тебя, да расплодит тебя и да размножит тебя, и да будет от тебя множество народов,
4 и да даст тебе благословение Авраама, тебе и потомству твоему с тобою, чтобы тебе наследовать землю странствования твоего, которую Бог дал Аврааму!
5 И отпустил Исаак Иакова, и он пошел в Месопотамию к Лавану, сыну Вафуила Арамеянина, к брату Ревекки, матери Иакова и Исава.
6 Исав увидел, что Исаак благословил Иакова и благословляя послал его в Месопотамию, взять себе жену оттуда, и заповедал ему, сказав: не бери жены из дочерей Ханаанских;
7 и что Иаков послушался отца своего и матери своей и пошел в Месопотамию.
8 И увидел Исав, что дочери Ханаанские не угодны Исааку, отцу его;
9 и пошел Исав к Измаилу и взял себе жену Махалафу, дочь Измаила, сына Авраамова, сестру Наваиофову, сверх других жен своих.
10 Иаков же вышел из Вирсавии и пошел в Харран,
11 и пришел на одно место, и остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте.
12 И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней.
13 И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему;
14 и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные;
15 и вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе.
16 Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал!
17 И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные.
18 И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его.
19 И нарек имя месту тому: Вефиль[27], а прежнее имя того города было: Луз.
20 И положил Иаков обет, сказав: если Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться,
21 и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, —
22 то этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть.
27.34. Исав легкомысленно продает свое первородство брату за чечевичную похлебку. Тем самым он перестает быть наследником обетования. Иаков же верит в силу обетования и стремится любой ценой стать преемником Авраама. Его вера, пока еще грубая и наивная, определяет его избрание. 28.12. Сон Иакова символизирует связь Неба и земли. Эта связь осуществится в потомках и будет явлена во всей полноте через Боговоплощение (см. Ин 1.51). Сказание о сне Иакова читают в праздники Богородицы.
1 И встал Иаков и пошел в землю сынов востока.
2 И увидел: вот, на поле колодезь, и там три стада мелкого скота, лежавшие около него, потому что из того колодезя поили стада. Над устьем колодезя был большой камень.
3 Когда собирались туда все стада, отваливали камень от устья колодезя и поили овец; потом опять клали камень на свое место, на устье колодезя.
4 Иаков сказал им: братья мои! откуда вы? Они сказали: мы из Харрана.
5 Он сказал им: знаете ли вы Лавана, сына Нахорова? Они сказали: знаем.
6 Он еще сказал им: здравствует ли он? Они сказали: здравствует; и вот, Рахиль, дочь его, идет с овцами.
7 И сказал: вот, дня еще много; не время собирать скот; напойте овец и пойдите, пасите.
8 Они сказали: не можем, пока не соберутся все стада, и не отвалят камня от устья колодезя; тогда будем мы поить овец.
9 Еще он говорил с ними, как пришла Рахиль с мелким скотом отца своего, потому что она пасла.
10 Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей, и овец Лавана, брата матери своей, то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя и напоил овец Лавана, брата матери своей.
11 И поцеловал Иаков Рахиль и возвысил голос свой и заплакал.
12 И сказал Иаков Рахили, что он родственник отцу ее и что он сын Ревеккин. А она побежала и сказала отцу своему.
13 Лаван, услышав о Иакове, сыне сестры своей, выбежал ему навстречу, обнял его и поцеловал его, и ввел его в дом свой; и он рассказал Лавану все сие.
14 Лаван же сказал ему: подлинно ты кость моя и плоть моя. И жил у него Иаков целый месяц.
15 И Лаван сказал Иакову: неужели ты даром будешь служить мне, потому что ты родственник? скажи мне, что заплатить тебе?
16 У Лавана же было две дочери; имя старшей: Лия; имя младшей: Рахиль.
17 Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицем.
18 Иаков полюбил Рахиль и сказал: я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою.
19 Лаван сказал: лучше отдать мне ее за тебя, нежели отдать ее за другого кого; живи у меня.
20 И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее.
21 И сказал Иаков Лавану: дай жену мою, потому что мне уже исполнилось время, чтобы войти к ней.
22 Лаван созвал всех людей того места и сделал пир.
23 Вечером же взял дочь свою Лию и ввел ее к нему; и вошел к ней Иаков.
24 И дал Лаван служанку свою Зелфу в служанки дочери своей Лии.
25 Утром же оказалось, что это Лия. И сказал Лавану: что это сделал ты со мною? не за Рахиль ли я служил у тебя? зачем ты обманул меня?
26 Лаван сказал: в нашем месте так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей;
27 окончи неделю этой, потом дадим тебе и ту за службу, которую ты будешь служить у меня еще семь лет других.
28 Иаков так и сделал и окончил неделю этой. И Лаван дал Рахиль, дочь свою, ему в жену.
29 И дал Лаван служанку свою Валлу в служанки дочери своей Рахили.
30 Иаков вошел и к Рахили, и любил Рахиль больше, нежели Лию; и служил у него еще семь лет других.
31 Господь узрел, что Лия была нелюбима, и отверз утробу ее, а Рахиль была неплодна.
32 Лия зачала и родила сына, и нарекла ему имя: Рувим, потому что сказала она: Господь призрел на мое бедствие; ибо теперь будет любить меня муж мой.
33 И зачала опять и родила сына, и сказала: Господь услышал, что я нелюбима, и дал мне и сего. И нарекла ему имя: Симеон.
34 И зачала еще и родила сына, и сказала: теперь–то прилепится ко мне муж мой, ибо я родила ему трех сынов. От сего наречено ему имя: Левий.
35 И еще зачала и родила сына, и сказала: теперь–то я восхвалю Господа. Посему нарекла ему имя Иуда. И перестала рождать.
1 И увидела Рахиль, что она не рождает детей Иакову, и позавидовала Рахиль сестре своей, и сказала Иакову: дай мне детей, а если не так, я умираю.
2 Иаков разгневался на Рахиль и сказал: разве я Бог, Который не дал тебе плода чрева?
3 Она сказала: вот служанка моя Валла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее.
4 И дала она Валлу, служанку свою, в жену ему; и вошел к ней Иаков.
5 Валла зачала и родила Иакову сына.
6 И сказала Рахиль: судил мне Бог, и услышал голос мой, и дал мне сына. Посему нарекла ему имя: Дан.
7 И еще зачала и родила Валла, служанка Рахилина, другого сына Иакову.
8 И сказала Рахиль: борьбою сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла. И нарекла ему имя: Неффалим.
9 Лия увидела, что перестала рождать, и взяла служанку свою Зелфу, и дала ее Иакову в жену.
10 И Зелфа, служанка Лиина, родила Иакову сына.
11 И сказала Лия: прибавилось. И нарекла ему имя: Гад.
12 И родила Зелфа, служанка Лии, другого сына Иакову.
13 И сказала Лия: к благу моему, ибо блаженною будут называть меня женщины. И нарекла ему имя: Асир.
14 Рувим пошел во время жатвы пшеницы, и нашел мандрагоровые яблоки в поле, и принес их Лии, матери своей. И Рахиль сказала Лии: дай мне мандрагоров сына твоего.
15 Но она сказала ей: неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего? Рахиль сказала: так пусть он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего.
16 Иаков пришел с поля вечером, и Лия вышла ему навстречу и сказала: войди ко мне; ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего. И лег он с нею в ту ночь.
17 И услышал Бог Лию, и она зачала и родила Иакову пятого сына.
18 И сказала Лия: Бог дал возмездие мне за то, что я отдала служанку мою мужу моему. И нарекла ему имя: Иссахар.
19 И еще зачала Лия и родила Иакову шестого сына.
20 И сказала Лия: Бог дал мне прекрасный дар; теперь будет жить у меня муж мой, ибо я родила ему шесть сынов. И нарекла ему имя: Завулон.
21 Потом родила дочь и нарекла ей имя: Дина.
22 И вспомнил Бог о Рахили, и услышал ее Бог, и отверз утробу ее.
23 Она зачала и родила сына, и сказала: снял Бог позор мой.
24 И нарекла ему имя: Иосиф, сказав: Господь даст мне и другого сына.
25 После того, как Рахиль родила Иосифа, Иаков сказал Лавану: отпусти меня, и пойду я в свое место, и в свою землю;
26 отдай жен моих и детей моих, за которых я служил тебе, и я пойду, ибо ты знаешь службу мою, какую я служил тебе.
27 И сказал ему Лаван: о, если бы я нашел благоволение пред очами твоими! я примечаю, что за тебя Господь благословил меня.
28 И сказал: назначь себе награду от меня, и я дам.
29 И сказал ему Иаков: ты знаешь, как я служил тебе, и каков стал скот твой при мне;
30 ибо мало было у тебя до меня, а стало много; Господь благословил тебя с приходом моим; когда же я буду работать для своего дома?
31 И сказал Лаван: что дать тебе? Иаков сказал: не давай мне ничего. Если только сделаешь мне, что я скажу, то я опять буду пасти и стеречь овец твоих.
32 Я пройду сегодня по всему стаду овец твоих; отдели из него всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пятнами и с крапинами из коз. Такой скот будет наградою мне.
33 И будет говорить за меня пред тобою справедливость моя в следующее время, когда придешь посмотреть награду мою. Всякая из коз не с крапинами и не с пятнами, и из овец не черная, краденое это у меня.
34 Лаван сказал: хорошо, пусть будет по твоему слову.
35 И отделил в тот день козлов пестрых и с пятнами, и всех коз с крапинами и с пятнами, всех, на которых было несколько белого, и всех черных овец, и отдал на руки сыновьям своим;
36 и назначил расстояние между собою и между Иаковом на три дня пути. Иаков же пас остальной мелкий скот Лаванов.
37 И взял Иаков свежих прутьев тополевых, миндальных и яворовых, и вырезал на них белые полосы, сняв кору до белизны, которая на прутьях,
38 и положил прутья с нарезкою перед скотом в водопойных корытах, куда скот приходил пить, и где, приходя пить, зачинал пред прутьями.
39 И зачинал скот пред прутьями, и рождался скот пестрый, и с крапинами, и с пятнами.
40 И отделял Иаков ягнят и ставил скот лицем к пестрому и всему черному ско�
Приветствую Вас Гость | RSS
