«Миссионер, пастырь, духовный писатель, ревнитель раннехристианской чистоты Церкви, противник симфонии Церкви и государства, знаменит своей проповедью пацифизма. Три года Георгий Кисляков проводит на Алтае, проповедуя язычникам Благую Весть. Именно там, насмотревшись на обращение церковных властей со старообрядцами и иноверцами, Кисляков начал путь к пониманию несовместимости всякого насилия с Евангелием. В 1903 г. Кисляков принимает священство и монашество. Теперь он занимается окормлением заключенных. Популярность Кислякова была так высока, что во время революции 1905 г. его сажают под домашний арест (возмущенные заключенные собрали 14 тысяч подписей и послали телеграмму на имя царя с просьбой поддержать их духовного пастыря). В 1913 г. Спиридона (Кислякова) переводят в Одессу, где он продолжает свое служение, но уже в ночлежках. Во время Первой мировой войны Кисляков становится военным священником. Для него это было время духовного кризиса — Кисляков не мог понять, как можно, проповедуя о Христе, посылать солдат в бой. В конце концов Спиридон (Кисляков) понимает, что государство является «самым злейшим врагом Христовым», а современная церковная жизнь — суть «сплошная открытая измена Христу».
Свои взгляды он изложил в «Исповеди священника перед Церковью», публиковать которую его отговорили друзья — советовали дождаться Поместного Собора. После революции о. Спиридон живет в Киеве, где начинает публиковать свои труды, в том числе «Исповедь». Архимандрит Спиридон становится настоятелем Преображенского храма. Здесь он служит Литургию с открытыми царскими вратами — этим почетным правом священнослужитель был благословлен Патриархом Тихоном. Кисляков основывает братство Сладчайшего Иисуса и принимается духовно окормлять наиболее неимущих киевлян. Совместно с отцом Анатолием Жураковским отец Спиридон проповедует по казармам и рабочим кварталам»[i]. Умер своей смертью.
Некоторые сравнивают архимандрита с его современником из Кронштадта – протоиереем Иоанном Сергиевым (тоже написавшим исповедальную книгу). И в этом сравнении архимандрит Спиридон отнюдь не проигрывает. Напротив, разница между ними просто разительна…
**
Итак, отец Спиридон был в Первую мировую на фронте в качестве полевого проповедника. И сан архимандрита он был возведен в качестве награды за заслуги перед Отечеством. А в 1916 году написанной в 1916 году «Исповеди» (опубликована в 1919) написал:
«Последняя война с немцами произвела во мне коренную переоценку всех моих ценностей. Она перевернула во мне всё вверх дном. Всё, что прежде казалось мне жизнью, теперь стало смертью, и многое, что казалось смертью, стало жизнью.
Эта ужасная мировая война камня на камне не оставила во мне из прежних моих всех ценностей. Такая коренная переоценка произошла во мне при следующих обстоятельствах: в один из дней военного времени, при посещении мною дружин 77 Ополченской бригады, расположенных на разных участках для охраны железных дорог, на одном из таковых в мое присутствие появился немецкий аэроплан с черным крестом внизу. Я весь впился в него глазами. Через несколько минут нижняя часть аэроплана стала делать быстрые уклоны вниз; это были моменты, когда он бросал бомбы из продольной конечности черного креста. В этот момент мне припомнились знаменательные слова четвертого века: «Сим победиши»! (примечание Ф.А.Л.: Эти слова услышал император Константин, после чего сделал христианство ГОСУДАРСТВЕННОЛЙ религией) Когда же я припомнил эти слова и мысленно произнес их, тогда вдруг, в этот самый момент я понял смысл и значение этих ужасных слов, понял и едва не обезумел от ужаса. Да ведь эти слова «Сим победиши», говорил я сам себе, совершенно тождественны и однородны по своему внутреннему смыслу и значению с третьим искушением Христа в пустыне: «Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне и я кому хочу, даю её, итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое». (Луки 4. 6-7).
В основе сего третьего искушенья и в словах «Сим победиши» лежит одна и та же воля дьявола, стремящегося к торжественному побеждению Христа и к ниспровержению Его Царства на земле чрез реальное слияние с идеей земной власти кесарей и Его божественного царства с царствами мира сего. В словах «если Ты поклонишься мне» дьявол ставит условия Христу. Мир и слава его может быть неотъемлемою собственностью Иисуса, если Он решится подчиниться духу мира сего и служить ему. Христос, как враг всяких религиозных компромиссов, с страшным возмущением души Своей отверг от Себя это искушение и как Победоносный Триумфатор торжественно вышел из этого утонченного коварного соблазна. «Отойди от меня, сатана», сказал ему Иисус в ответ. «Господу Богу Твоему поклоняйся и Ему Единому служи». (Луки 4. 8). Этот ответ сатане был живым эхо всей земной жизни Христа. Христос, как в Своей личной жизни, так и в жизни Своих последователей, никогда не терпел самых малейших компромиссов между исполнением воли Своего Отца и верой. Его жизнь на земле была совершеннейшим Самоотречением во имя любви к Своему Богу. Бог Отец для Него был бесконечно дороже и реальнее мира, и Собственной души (жизни) Его.
Точно такой святой жизни Он учил и Своих учеников. Прежде всего Иисус безусловно требовал лично к Себе такой самоотреченной любви, пред которой естественная любовь к родителям, жене, детям и собственной своей жизни в сердце христианина изменилась бы в ненависть к последним. Без такой любви ко Христу никто не может быть Его учеником. Ни один христианин не может быть христианином, если его жизнь в чем-либо разнится от жизни Самого Христа. Воля Христа должна быть волею всякого христианина. Христос должен занять самое центральное место в сердце своих последователей. Такою Христовою жизнью жили христиане первых трех веков. Для них кроме Иисуса Христа не было другого царя и не было другой власти ни на небе, ни на земле.
Примат Христовой власти «Дана мне всякая власть на небе и на земле» (Мф. 28. 18) был для них безусловным живым и непреложным законом в их жизни.
Христиане первых трех веков кроме Царства Божия, которому они принадлежали, как граждане «не от мира сего», других земных царств не знали и никаких римских, противоречащих Евангелию законов не принимали и ими в своей жизни не руководились. Для них законом было одно святое Евангелие и только Евангелие, и им единым они руководились в своей личной, семейной и общественной жизни. Они так любили своего Господа и Его святое Евангелие, что за самоотверженную любовь свою ко Христу всегда подвергались всяким насмешкам, грубым и циничным издевательствам, изгнаниям, лишениям собственного имущества, всякого рода пыткам и даже мученической смерти. Не смотря на все это, они всех любили, ни на кого не гневались, ни с кем не судились, не блудили, не разводились в своей семейной жизни, за зло платили добром, не клялись, никому не присягали, не воевали, от врагов не оборонялись, на народности не делились, за своих злодеев молились и всем людям делали добро; на всех людей без исключенья национальности, вероисповедания, пола и возраста они смотрели как на детей Единого Живого Отца-Бога. Между же собой, связуемые узами любви Христовой, они считались родными и равными братьями. Не мудрено, что они действительно были «Евангельскою солью земли» и светильниками, поставленными на подсвечники светить всему миру светом Христова учения.
Что касается государственных податей, то они платили, руководствуясь в этом повелением самого Христа: «Воздайте же кесарево кесарю и Божие Богови» (Мф. 22. 21).
Первые христиане верно различали, что принадлежит кесарю и что Богу. Они знали, что кесарю принадлежат одни только деньги и принадлежат лишь потому, что на них значится его образ и вырезанная надпись. Человек же не принадлежит кесарю, он, как носитель образа и подобия Божия, принадлежит только одному Богу; христианин же есть прямая собственность Христа. Он есть цена Крови Христовой.
Поэтому никакая земная власть не вправе заявлять свои права на человека, а тем паче на христианина. Так смотрели первые христиане на жизнь человеческую. За такую богоподобную жизнь и религиозное свое мировоззрение христиане первых трех веков у земных кесарей не оставались без наказания. На них обрушалась вся лава земной власти. Одни из них сгорали на кострах, другие же, как скошенные колосья, падали от меча; иные на крестах, столбах, виселицах, в рудниках, заточениях, каторжных работах, ссылках погибали сотнями тысяч.
С того времени, как сатана искушал Христа в пустыне, прошло ровно три века, и вот дьявол снова берет ту же самую идею третьего искушения Христа и чрез Константина Великого в виде знамения Креста Господня на небе предлагает её всему христианскому миру с победным лозунгом «Сим победиши». На сей раз дьявол восторжествовал, да и было над чем ему восторжествовать. Увы! Христиане четвертого века не устояли перед соблазном этой дьявольской идеи, они слепо обманулись, с открытыми объятиями они приняли её за откровение неба и вследствие этого подверглись страшному провалу. С этого момента закончились златые дни христианской жизни. Наступила новая эра жизни, когда последовало быстрое превращение христианства из первоначальной свободной религиозной жизни в строго государственное христианство Константина Великого и его преемников вплоть до настоящего времени. С этого момента (ужасное явление в истории Церкви) последовало быстрое слияние Христа с идеей земной власти кесаря, Царства Божия с царством мира сего, Церкви с национализмом, общественного церковного служения с языческим обоготворением имущих власть сильных земли. Слияние это фактически и исторически свершилось в тот роковой момент, когда епископы того времени решились на неслыханное дело. В 314 году они (в угоду ли Константину Великому — этому язычнику в христианской маске, или из своих личных корыстных расчетов) в Арле созвали церковный собор и на этом соборе (страшно подумать) предали анафеме всех, кто из христианских религиозных принципов отказывается служить в армии. Факт совершён. Синедрион иудейской церкви заменен представителями христианской Церкви, Пилат Константином Великим, Голгофа христианской войной, Евангелие отвергнуто, живой Христос снова осуждён на смерть.
Если бы мне доказали, что собор этот вовсе не выносил подобного постановления о войне и он, как поместный, не мог быть решающим органом всей Церкви Христовой, то я бы и тогда не успокоился душой, не успокоился бы душой потому, что не было и нет той церкви, которая бы со времен Константина Великого не воевала бы. В настоящее же время все представители всей мировой христианской Церкви не только вдохновляют и поощряют всякую войну, но они даже от лица самой Церкви Христовой возводят её в религиозный христианский культ, например: военные чудеса, лагерные явления на небе Христа, Божией Матери, святых, военные чудотворные иконы, молебны и молитвы о победе врагов и т. д. Они от лица той же самой Вселенской Церкви через Причащение Святыми Тайнами идущих в бой солдат посылают и Самого Христа убивать людей и быть Самому убитыми. Может ли быть что кощунственнее этого? Не Голгофа ли это для Христа? Как только христиане четвертого века приняли войну и сделались государственными христианами Константина Великого, то с того момента прекратились и гонения на государственных христиан. Прежде мир ненавидел их, гнал, мучил, «как граждан не от мира сего», а теперь сами христиане своею исключительною дьявольскою жестокостью, по благословению духовных представителей Церкви Христовой заливают весь мир человеческою кровью.
…В настоящее же время сравнительно с прошлым весь мир пошёл ещё дальше против Христа.
Со дня сей последней мировой войны весь христианский мир стал представлять из себя самую ужасную похоронную процессию, которая с ружьями в руках, с обнаженными шашками, пушками, пулеметами, ядовитыми газами, горючими жидкостями, на аэропланах, пароходах, поездах, автомобилях, верхом, пешком спешит как можно скорее похоронить Христа. Вот пока какие последствия оказались в жизни современных христиан. После всего этого как-то страшно становится на душе. В самом деле, Христа мы все считаем живым Богом и в то же время своею жизнью Его отрицаем. Но почему это так? Почему жизнь христиан так упорно и систематически идет против Христа? Почему христиане исповедуют Христову религию и своею жизнью так подло и низко обесценивают Его ни во что? Почему, наконец, даже такие церковные ценности, как почитание икон, почитание преемственности священства, канонизация святых, церковное духовенство несравненно выше и необходимее для церковной жизни ставит, чем нравственное учение Христа? Все это легко объяснить. Начиная с того же самого императора Константина Великого и вплоть до наших дней государственная дипломатия мира сего Святое Евангелие считает для себя за такую опасную анархическую книгу, что ей кажется мир никогда не знал и не будет знать подобной книги.
Учение Христа для государства смерть.
Чтобы сохранить себя и не быть раздавленным Евангелием, государственная дипломатия оградила себя от Христа благодарным церковным духовенством. То же самое и в католичестве. Чтобы своим преступным отношением против Христа не вызвать протеста и не оттолкнуть от себя более чутких и более зорких христиан, государственная дипломатия совместно с правящим духовенством дали всему христианскому миру бесчисленное количество разных внешних святынь. С этою целью они создали великолепные храмы, внесли в них серебро, золото и драгоценные камни, организовали дивное церковное хоровое пение, внесли самое пышное церковное служение и т. д. Все это делалось и делается с тою целью, чтобы всем этим заменить христианам их истинного живого Христа и Его Евангельское учение. Ничего нет страшнее и опаснее для государства, как если бы люди жили учением Христа. Современное государство самый ярый и жестокий враг Христу, а второй его враг, нисколько не уступающий по своей жестокости и коварству государству, само продажное и торгующее Христом духовенство.
… Перо выпадает из рук при одной только мысли о том, что я делал на войне. Я, будучи священником Алтаря Христова, все время войны с крестом и святым Евангелием в руках ревностно занимался кровавой травлей одних христиан на других. Я запричастил Святыми Тайнами около двухсот тысяч солдат, которые от меня шли убивать христиан. Во что я превратил Святые Тайны? Не в одно ли из могучих средств воодушевления солдат на убийство подобных себе солдат? Через причащение солдат, идущих в кровавый бой, не посылал ли я Самого Христа убивать людей и Самому быть убитым. Своими кощунственными безбожными проповедями я безумно вдохновлял своих отечественных воинов на бесчеловечное убийство и зверское истребление немцев и австрийцев. С пеною у рта я убеждал их в том, что настоящая война есть Божие правосудие над тевтонами, и мы, русские, вкупе с верными нам союзниками в настоящее время являемся в руках Божиих грозным всеистребляющим оружием Его праведного гнева на гордую и властолюбивую Германию. Поэтому мы должны считать своим священным долгом без всякой пощады убивать немцев и железной рукой уничтожать и сметать их с лица земли, как самый вредный элемента человечества. Я мастерски подтасовывал евангельские тексты и исторические факты с тою целью, чтобы перед судом христианской совести воинов не только оправдать эту народную бойню, но и придать ей характер чисто религиозно-нравственный. Действительно, проповеди мои имели сильное влияние на солдат. Побывавшие на них солдаты становились точно разъяренные голодные львы. Такая сильная работа происходила на этапном пункте г. Холма. В том же самом духе, хотя далеко слабее, я продолжал свою работу в 1-й школе прапорщиков Юго-Западного фронта и других многих частях войск. Вот каким я был безбожным и бесчеловечным палачом многих и многих христианских душ.
Теперь же, после появления немецкого аэроплана с черным крестом внизу, за все мои военные подвиги совесть моя беспощадно меня мучает. Особенно меня мучит смертельная тоска по живом Христе. Я ради интересов государства, своей, русской нации и личной жизни давно отрекся от Него. …
Ради Христа я отвергаю и всем своим существом отрицаю всякое государство и всякий национализм. Для меня, как христианина, мое отечество — весь мир. Люди же — дети одного отца — Бога, между же собой они родные кровные братья.
Ради Христа я отвергаю и всем своим существом отрицаю и проклинаю всякую войну со всеми ее свойствами, принадлежностями, церковными благословениями, молитвами и молебнами о победе врагов и все это я считаю явным и сознательным отречением от Христа и Его Евангельского учения.
Ради Христа отрицаю и всем своим существом отвергаю и проклинаю все свои военные проповеди и считаю их за открытую вражду и измену Христу и Его святейшему учению.
Ради Христа и святости и чистоты Евангельского учения я отвергаю и всем своим существом отрицаю и проклинаю преступное постановление о войне Арльского Собора 314 года и считаю это постановление изменою Христу и открытым отречением от Евангелия.
… Нужен ли нам Христос или нет? Что для нас дорого: Христос или государство? Ведь двум богам мы служить не можем. Конечно, если мы действительно веруем во Христа и считаем Его за живого христианского Бога, то мы должны все лечь костьми за Него и освободить Его от эксплуатации государством. Если же находим, что для нас государство, церковная наша власть, народный почет, человеческая слава, сан, чины, ордена, сытая беспечная жизнь, богатство, деньги и т. д. дороже и выгоднее Христа, то, значит, мы представляем из себя не только не христиан и не христианских пастырей, но какое-то церковное скопище одних предателей Христа и самых гнусных Его изменников. Ничего нет преступнее и подлее, как в одно и то же время быть служителем Алтаря Христова, пастырем Церкви Христовой, проводником Его учения в народную Церковную жизнь, считать себя блюстителем заветов Христа и во имя земных мирских корыстных целей сознательно предательски относиться ко Христу и изменять Его святейшей воле»
Архимандрит Спиридон Кисляков. Книги:
Исповедь священника перед церковью
Царь христианский
Из виденного и пережитого
Статья о Кислякове
Статья о Кислякове и Вайгеле
Приветствую Вас Гость | RSS
