Евхаристия - не мистериально-магическое, не физиологическое, не культовое и не манипулятивно-формальное действие. Смысл не в приобщении физиологическом, в редуцированном понятии "причастия", когда сам термин не подразумевает ни веры в Сына Божия, ни благодарения как такового, ни любви. Мы принимаем в себя саму воплотившуюся проповедь - Новый завет в Крови Сына Божия, новую жизнь во Христе.

"51 Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. 52 Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою?" (Евангелие от Иоанна. глава 6)

Но как для иудеев слово о питании плотью мессии была соблазном, так и для языческого менталитета более поздних христиан эта мысль оказалась безумием. Они ее принять не смогли и предпочли переработать под свой греко-римский менталитет.

Но это и понятно. Человек ищет легких и достоверных путей. Ищет получения доступа к освящению не в вере, не в любви к Богу, не в духовном труде постижения воли Божией о человеке, а в кодификации внешних условий совершения "таинств", а по сути в языческом понимании (царящем до сих пор) мистерии, превращения хлеба и вина в тело и кровь Богочеловека.

Легче ввести внешние правила: законный священник-назначенец, правильное вино и хлеб, правильный обряд и чин. И вот оно - освящение - уже в кармане! Уж очень хочется гарантий в получении чего-то чаемого ради формального выполнения условий.

Особенно когда человек действует из страха или по корысти. А с принятым за норму образом Бога-деспота, навязывающим бессмертие в подчинении Себе, когда мотив любви, заменен страхом (вечных мук) или корыстью (достижения неких "райских блаженств" - заметим, не Бога, не Его Царствия, а вполне гедонистической идеи "рая"), понятие любви обесценивается, а на первый план выступает покорность и... именно то самое формальное выполнение условий.

Но если человек причащается без понимания, без осознания этого действия как акта принятия Бога в Его проповеди, без благодарения, основанного на любви, то хлеб и вино останутся лишь продуктами питания. Т.о. глупо говорить о "действительности" или о "недействительности" конкретного акта Евхаристии. Ее не докажешь и в ней не убедишься, разве что по действию Духа в себе, но и оно неизъяснимо!

Бессмысленны рассуждения о существе физического тела и крови Иисуса "под внешним видом", "при акциденции" хлеба и вина, о "моменте пресуществлении", вообще о "пресуществлении" как буквально о магическом превращении хлеба в плоть (остающуюся под видом хлеба), вина в кровь (опять же ведь остающегося под видом вина). Все эти рассуждения являются судорогами языческого сознания, пытающегося объяснить себе тайны Божии, и урвать от них себе кусочек.

А уж тем более рассуждения о законности или незаконности (!) благодарения, проистекающей от внешних причин - наличия или отсутствия рукоположения и "санкции священноначалия" благодарящего. Ведь известно, что в апостольские времена все христиане считались "царственным священством" Так написано в Новом Завете и это положение никто не отменял - прим. Ф.Л.), даже епископы рукополагались старейшинами* общины (в свою очередь, кстати говоря, никем не рукоположенными). Само рукоположение (а уж тем более назначенческого как ныне) не был обязательным для предстоятеля на евхаристии. Также и зацикленность на правильности исполнения кодифицированного формализованного обряда и произнесения формализованных текстов, на качестве продуктов, используемых в качестве евхаристических даров суть издержки позднего времени и свидетельство превращения Благодарения-Евхаристии в культ.

Есть всмысл говорить об осмысленности или обезсмысленности конкретного акта Благодарения-Евхаристии. Если евхаристия совершается не ради благодарения, т.е. исходя не из внутреннего мотива любви благодарящего к Богу, а из соображений умилостивления (т.е. из страха) или формального освящения ради получения каких-то нафантазированных духовных бонусов (т.е. ради корысти), то такая "евхаристия" просто безсмысленна, собственно, она уже и не "евхаристия" т.к. уже не благодарение, а нечто другое.

Евхаристия - не "одно из таинств" (по-гречески читай "мистерий"), не культ, а вершина и смысл проповеди, вершина и смысл Евангелия - Благой вести. Когда нет осознаваемой связи между проповедью Евангелия и Евхаристией (как актом ее принятия), тогда проповедь становится лишена главного - осознанного, прочувствованного глубинами естества, волевого выбора человека. Человек может сочувствовать услышанному в такой незавершенной проповеди, но по-прежнему ходить вокруг да около Источника жизни, внутренне кардинально не меняясь.

Именно в Евхаристии собрание верующих, принявших Благую весть, призывает Духа Божия, чтобы каждому измениться к лучшему и чтобы устоять в своем выборе. Без покаянного акта посвящения себя и мира Богу в Евхаристии, без подаваемых Богом в Евхаристии даров Духа изучение Священного Писание и молитва рискуют остаться более интеллектуальнно-эмоциональным упражнением, чем актом соединения с Богом - Источником Жизни.

⁵³ Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. 54 Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. 55 Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. 56 Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. 57 Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, [так] и ядущий Меня жить будет Мною. (Евангелие от Иоанна. глава 6)