17 июля  н.ст.  Церковь празднует преподобному Андрею Рублёву, иконописцу

Преподобный Андрей Рублев: что мы знаем о жизни великого иконописца?

В свят­цах Рус­ской пра­во­слав­ной Церк­ви нема­ло ико­но­пис­цев, но наи­бо­лее зна­ме­нит, ко­неч­но, Ан­дрей Рублев. Это имя в на­шей стране зна­ет, на­вер­ное, каж­дый, да­же не са­мый об­ра­зо­ван­ный че­ло­век, и за пре­де­ла­ми Рос­сии оно хо­ро­шо из­вест­но, осо­бен­но по­сле филь­ма Тар­ков­ско­го, но что мы зна­ем о ве­ли­ком ико­но­пис­це? Об этом рас­ска­зы­ва­ет из­вест­ный ис­то­рик хри­сти­ан­ско­го ис­кус­ства Ири­на ЯЗЫКОВА.

Счаст­ли­вая судь­ба Ан­дрея Рубле­ва

Мож­но ска­зать, что судь­ба его сло­жи­лась счаст­ли­во: он был зна­ме­нит уже при жиз­ни, о нем упо­ми­на­ют ле­то­пи­си и жи­тия свя­тых, ему за­ка­зы­ва­ли ико­ны кня­зья и мо­на­сты­ри, он ра­бо­тал в Москве, Вла­ди­ми­ре, Зве­ни­го­ро­де. Не был за­быт он и по­сле смер­ти, сла­ва Рубле­ва как пер­во­го ико­но­пис­ца на Ру­си со­хра­ня­лась ве­ка­ми. Сто­гла­вый со­бор (1551 г.) при­знал ра­бо­ты Рубле­ва об­раз­цом для под­ра­жа­ния. Иосиф Во­лоц­кий в сво­ем «По­сла­нии к ико­но­пис­цу» так­же при­во­дит в при­мер Ан­дрея Рубле­ва и его спо­движ­ни­ков, ко­то­рые «зе­ло при­ле­жа­ху икон­но­му пи­са­нию и то­ли­ко тща­ние о пост­ни­че­стве и о ино­че­ском жи­тел­стве иму­ще, яко им Бо­же­ствен­ныя бла­го­да­ти спо­до­би­ти­ся и та­ко в Бо­же­ствен­ную лю­бовь пре­успе­ва­ти, яко ни­ко­гда же о зем­ных упраж­ня­ти­ся, но все­гда ум и мысль воз­но­си­ти к неве­ще­ствен­но­му све­ту, яко и на са­мый празд­ник Светла­го Хри­сто­ва Вос­кре­се­ния на се­да­ли­щах се­дя­ще и пред со­бою иму­ще Бо­же­ствен­ныя и чест­ныя ико­ны и неуклон­но на них взи­ра­ю­ще, Бо­же­ствен­ныя ра­до­сти и свет­ло­сти ис­пол­ня­ху­ся. И не то­чию на той день та­ко тво­ря­ху, но и в про­чия дни, егда жи­во­пи­са­тель­ству не при­ле­жа­ху. Се­го ра­ди и Вла­ды­ка Хри­стос тех про­сла­ви в ко­неч­ный час смерт­ный».

В ру­ко­пи­си XVII ве­ка «Ска­за­ние о свя­тых ико­но­пис­цах» Ан­дрей Рублев име­ну­ет­ся свя­тым по­движ­ни­ком и бо­го­вид­цем. Очень це­ни­ли Рубле­ва ста­ро­об­ряд­цы, кол­лек­ци­о­не­ры стре­ми­лись при­об­ре­сти его про­из­ве­де­ния, в их гла­зах он был во­пло­ще­ни­ем ка­но­ни­че­ско­го ико­но­пи­са­ния и древ­не­го бла­го­че­стия. Бла­го­да­ря это­му и в XIX ве­ке, ко­гда, ка­за­лось бы, ико­но­пись бы­ла пре­да­на за­бве­нию, имя ико­но­пис­ца-по­движ­ни­ка со­хра­ня­лось как эта­лон цер­ков­но­го ис­кус­ства.

Не за­бы­ва­ли Ан­дрея Рубле­ва и в со­вет­ское вре­мя, несмот­ря на бо­го­бор­че­ский и ико­но­бор­че­ский па­фос со­вет­ской на­у­ки, имя его бы­ло сим­во­лом древ­не­рус­ской куль­ту­ры. Ре­ше­ни­ем ЮНЕСКО в 1960 го­ду бы­ло ор­га­ни­зо­ва­но все­мир­ное празд­но­ва­ние 600-лет­не­го юби­лея Рубле­ва. В Москве был от­крыт му­зей древ­не­рус­ской куль­ту­ры име­ни Ан­дрея Рубле­ва. А его про­из­ве­де­ния, со­бран­ные в ос­нов­ном в Тре­тья­ков­ской га­ле­рее, ста­ли объ­ек­том при­сталь­но­го вни­ма­ния уче­ных.

Жи­тие, со­бран­ное по кру­пи­цам

О пре­по­доб­ном Ан­дрее Рубле­ве на­пи­са­но мно­же­ство книг и ста­тей, его твор­че­ство дос­ко­наль­но изу­че­но. Но, ес­ли за­ду­мать­ся, что мы зна­ем о жиз­ни ико­но­пис­ца как свя­то­го по­движ­ни­ка? Био­гра­фи­че­ские све­де­ния крайне скуд­ны, его жи­тие при­хо­дит­ся со­би­рать бук­валь­но по кру­пи­цам.

Ро­дил­ся он в 1360-х гг. Бо­лее точ­но да­ту его рож­де­ния опре­де­лить труд­но. Но из­вест­на да­та смер­ти: 29 ян­ва­ря 1430 го­да. Эту да­ту уста­но­вил из­вест­ный ре­став­ра­тор П. Д. Ба­ра­нов­ский по ко­пии XVIII в. с над­пи­си на над­гроб­ной пли­те Спа­со-Ан­д­ро­ни­ко­ва мо­на­сты­ря. Са­ма пли­та бы­ла утра­че­на в 1930-е гг., ко­гда уни­что­жи­ли мо­на­стыр­ское клад­би­ще. Из­вест­но, что Рублев умер в пре­клон­ном воз­расте, ему бы­ло око­ло 70 лет, а зна­чит, по­явил­ся на свет он меж­ду 1360 и 1370 гг.

Вре­мя это бы­ло страш­ным: на Ру­си хо­зяй­ни­ча­ли та­та­ры, они разо­ря­ли го­ро­да, гра­би­ли хра­мы и мо­на­сты­ри, уво­ди­ли в плен лю­дей. При этом шла по­сто­ян­ная меж­до­усоб­ная борь­ба кня­зей, осо­бен­но кро­ва­вой она бы­ла меж­ду Моск­вой и Тве­рью, пре­тен­до­вав­ши­ми на ве­ли­ко­кня­же­ский яр­лык. Два­жды -- в 1364 и 1366 гг. — по Москве и Ниж­не­му Нов­го­ро­ду про­шлась чу­ма. В 1365 го­ду Москва го­ре­ла, в 1368-м — пе­ре­жи­ла на­ше­ствие ли­тов­ско­го кня­зя Оль­гер­да, в 1371-м – го­лод.

Сре­ди это­го ха­о­са и смя­те­ний рос и вос­пи­ты­вал­ся бу­ду­щий со­зда­тель об­ра­зов небес­ной гар­мо­нии. Нам, к со­жа­ле­нию, ни­че­го не из­вест­но ни о его ро­ди­те­лях, ни о той сре­де, из ко­то­рой он про­ис­хо­дил. Прав­да, его фа­ми­лия мо­жет под­ска­зать кое-что. Во-пер­вых, фа­ми­лии в те вре­ме­на име­ли толь­ко знат­ные лю­ди. Во-вто­рых, она мо­жет ука­зать на потом­ствен­ное ре­мес­ло, ко­то­рым за­ни­мал­ся его отец или бо­лее даль­ний пре­док. Рублев, ско­рее все­го, про­ис­хо­дит от гла­го­ла «ру­бить» или от «ру­бель», так на­зы­ва­лась длин­ная жердь или же ва­лек, ин­стру­мент для вы­дел­ки кож.

Ни­че­го не из­вест­но о том, как ра­но за­нял­ся Ан­дрей Рублев ико­но­пис­ным ре­меслом, где и у ко­го учил­ся. Мы ни­че­го не зна­ем и про его ран­ние ра­бо­ты. Пер­вое упо­ми­на­ние о нем со­дер­жит­ся в Ле­то­пи­си под 1405 г., где со­об­ща­ет­ся, что по за­ка­зу ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия Дмит­ри­е­ви­ча был рас­пи­сан Бла­го­ве­щен­ский со­бор Мос­ков­ско­го Крем­ля ар­те­лью, во гла­ве ко­то­рой сто­я­ли три ма­сте­ра: Фе­о­фан Грек, Про­хор-ста­рец с Го­род­ца и чер­нец Ан­дрей Рублев. То, что имя Рубле­ва упо­мя­ну­то, го­во­рит о том, что он был уже вполне ува­жа­е­мый ма­стер. Но его имя сто­ит тре­тьим, зна­чит, Ан­дрей был млад­шим из на­зван­ных ико­но­пис­цев.

Рублев был чер­не­цом, то есть, мо­на­хом. И имя Ан­дрей, по всей ви­ди­мо­сти,— не ро­до­вое или кре­стиль­ное, а мо­на­ше­ское. Ско­рей все­го, мо­на­ше­ский по­стриг он при­нял в Тро­иц­ком мо­на­сты­ре, при Ни­коне Ра­до­неж­ском, уче­ни­ке и пре­ем­ни­ке преп. Сер­гия Ра­до­неж­ско­го. Об этом име­ют­ся за­пи­си в ру­ко­пи­сях XVIII ве­ка. Воз­мож­но, он за­стал и са­мо­го Сер­гия, скон­чав­ше­го­ся в 1392 го­ду. С Тро­иц­ким мо­на­сты­рем бу­дут свя­за­ны и мно­гие ра­бо­ты ма­сте­ра. По­след­ние го­ды Ан­дрей жил в Спа­со-Ан­д­ро­ни­ко­вом мо­на­сты­ре, ос­но­ван­ном так­же уче­ни­ком Сер­гия, преп. Ан­д­ро­ни­ком. В этой оби­те­ли он и за­кон­чил свой зем­ной путь.

Эта­лон цер­ков­но­го ис­кус­ства

Ан­дрей Рублев был при­ча­стен к кру­гу преп. Сер­гия Ра­до­неж­ско­го, ве­ли­ко­го учи­те­ля мо­на­ше­ства, ко­то­рый сыг­рал огром­ную роль в ду­хов­ном про­буж­де­нии Ру­си. Сер­гий или его уче­ни­ки смог­ли пе­ре­дать Ан­дрею опыт глу­бо­кой мо­лит­вы и мол­ча­ния, той со­зер­ца­тель­ной прак­ти­ки, ко­то­рую при­ня­то на­зы­вать ис­и­хаз­мом, а на Ру­си име­но­ва­ли «ум­ным де­ла­ни­ем». От­сю­да и мо­лит­вен­ная глу­би­на икон Рубле­ва, их глу­бо­кий бо­го­слов­ский смысл, их осо­бая небес­ная кра­со­та и гар­мо­ния.

Вто­рой раз имя Рубле­ва упо­ми­на­ет­ся в Ле­то­пи­си под 1408 г. в свя­зи с рос­пи­сью Успен­ско­го со­бо­ра во Вла­ди­ми­ре. Эту ра­бо­ту он осу­ществ­лял вме­сте с икон­ни­ком Да­ни­и­лом Чер­ным, ко­то­рый на­зван его «дру­гом и со­пост­ни­ком». Да­ни­ил так­же был мо­на­хом, воз­мож­но, гре­ком или сер­бом, о чем го­во­рит про­зви­ще — Чер­ный. Ле­то­пи­сец на­зы­ва­ет его пер­вым, зна­чит, Да­ни­ил был стар­шим: по воз­рас­ту или по чи­ну. С этим че­ло­ве­ком бу­дет свя­за­на вся даль­ней­шая судь­ба Ан­дрея Рубле­ва, вплоть до его кон­чи­ны.

Успен­ский со­бор во Вла­ди­ми­ре счи­тал­ся ка­фед­раль­ным со­бо­ром Рус­ской Церк­ви, и его рос­пись бы­ла де­лом от­вет­ствен­ным. Со­бор был по­стро­ен в XII в., при Ан­дрее Бо­го­люб­ском, но его рос­пи­си по­гиб­ли в 1238 го­ду, во вре­мя та­та­ро-мон­голь­ско­го на­ше­ствия. По за­ка­зу ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия Дмит­ри­е­ви­ча храм рас­пи­сы­ва­ют за­но­во. Был так­же по­став­лен ико­но­стас и со­здан спи­сок древ­ней чу­до­твор­ной Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­го­ма­те­ри. Оба ма­сте­ра — и Ан­дрей, и Да­ни­ил — вы­сту­па­ют здесь не толь­ко как ико­но­пис­цы, но и как под­лин­ные бо­го­сло­вы: со­хра­нив­ша­я­ся ком­по­зи­ция «Страш­ный Суд» го­во­рит о глу­бо­ком ми­сти­че­ском опы­те и уди­ви­тель­но свет­лом по­ни­ма­нии эс­ха­то­ло­гии, как устрем­лен­но­сти Церк­ви на­встре­чу гря­ду­ще­му Спа­си­те­лю.

В се­ре­дине 1420-х гг. Ан­дрей Рублев и Да­ни­ил Чер­ный ру­ко­во­дят ра­бо­та­ми в Тро­иц­ком со­бо­ре Тро­и­це-Сер­ги­е­ва мо­на­сты­ря. Рос­пи­си хра­ма до нас не до­шли, но ико­но­стас остал­ся. Для это­го же хра­ма преп. Ан­дрей пи­шет свою зна­ме­ни­тую ико­ну «Тро­и­ца», в ко­то­рой три­ни­тар­ный дог­мат на­хо­дит свое са­мое вы­со­кое жи­во­пис­ное во­пло­ще­ние. Со­глас­но Ле­то­пи­си, об­раз Тро­и­цы за­ка­зал Ни­кон Ра­до­неж­ский «в па­мять и по­хва­лу пре­по­доб­но­го Сер­гия», мо­щи ко­то­ро­го по­ко­ят­ся в Тро­иц­ком хра­ме. В этой иконе во­пло­ще­на чи­стая мо­лит­ва ино­ка Ан­дрея, ко­то­рой на­учил его ду­хов­ный учи­тель — Сер­гий, за­ве­щав­ший «воз­зре­ни­ем на Свя­тую Тро­и­цу по­беж­дать нена­вист­ную рознь ми­ра се­го». В об­ра­зе трех ан­ге­лов пред­ста­ет пе­ред на­ми Трии­по­стас­ный Бог: Отец, Сын и Дух Свя­той, и в их мол­ча­ли­вом со­бе­се­до­ва­нии от­кры­ва­ет­ся тай­на жерт­вы Хри­ста, при­но­си­мой во спа­се­ние че­ло­ве­че­ства. По­ис­ти­не Ан­дрей Рублев был бо­го­вид­цем: так на­пи­сать об­раз Тро­и­цы мог толь­ко че­ло­век, ко­то­рый неод­но­крат­но в мо­лит­ве со­зер­цал эту тай­ну Бо­же­ствен­ной Три­еди­ной Люб­ви.

Уни­вер­саль­ный ма­стер

Ма­сте­ру при­пи­сы­ва­ют­ся так­же и книж­ные ми­ни­а­тю­ры. На­при­мер, ли­сты и за­став­ки «Еван­ге­лия Хит­ро­во». Древ­не­рус­ские ху­дож­ни­ки очень ча­сто ил­лю­ми­ни­ро­ва­ли кни­ги. Пе­ре­пи­сы­ва­ние и укра­ше­ние книг бы­ло од­ним из рас­про­стра­нен­ных мо­на­ше­ских по­слу­ша­ний. Во­об­ще книж­ная куль­ту­ра древ­не­рус­ских мо­на­сты­рей бы­ла чрез­вы­чай­но вы­со­ка, круг чте­ния мо­на­хов был весь­ма раз­но­об­ра­зен. Ан­дрей Рублев так­же был че­ло­ве­ком книж­ным, мно­го чи­тав­шим и весь­ма об­ра­зо­ван­ным по тем вре­ме­на. Во вся­ком слу­чае, вид­но, что ми­ни­а­тю­ры «Еван­ге­лия Хит­ро­во» де­лал ма­стер, тон­ко чув­ству­ю­щий кра­со­ту и глу­бо­ко по­ни­ма­ю­щий смысл изо­бра­жа­е­мо­го.

Ан­дрей Рублев был уни­вер­саль­ным ма­сте­ром: он пи­сал ико­ны и фрес­ки, за­ни­мал­ся книж­ной ми­ни­а­тю­рой. Вполне ве­ро­ят­но, что вме­сте с мит­ро­по­ли­том Ки­при­а­ном и Фе­о­фа­ном Гре­ком он был при­ча­стен к раз­ра­бот­ке вы­со­ко­го рус­ско­го ико­но­ста­са, ко­то­рый в рус­ле ли­тур­ги­че­ской ре­фор­мы Ки­при­а­на пред­став­лял со­бой строй­ную, глу­бо­ко про­ду­ман­ную бо­го­слов­скую си­сте­му, со­зда­ю­щую об­раз Небес­ной Церк­ви.

По­след­ние го­ды жиз­ни Ан­дрея Рубле­ва бы­ли свя­за­ны со Спа­со-Ан­д­ро­ни­ко­вым мо­на­сты­рем. К со­жа­ле­нию, рос­пи­си Спас­ско­го со­бо­ра, вы­пол­нен­ные им, не со­хра­ни­лись. Но жизнь ико­но­ка-ико­но­пис­ца и в этой оби­те­ли бы­ла по­дви­гом и слу­же­ни­ем, мо­лит­вой и твор­че­ством, ибо так он жил все­гда.

Рублев — при­знан­ный ико­но­пи­сец, но, преж­де все­го, он был мо­на­хом, его жизнь бы­ла пол­но­стью от­да­на слу­же­нию Церк­ви. Его свя­тость бы­ла оче­вид­на уже для его совре­мен­ни­ков. Сра­зу по­сле его смер­ти, в XV ве­ке уста­нав­ли­ва­ет­ся мест­ное по­чи­та­ние пре­по­доб­но­го Ан­дрея-икон­ни­ка в Тро­и­це-Сер­ги­е­вом и Спа­со-Ан­д­ро­ни­ко­вом мо­на­сты­рях, на­сель­ни­ком ко­то­рых он был. Об­ще­цер­ков­но при­чис­лен к ли­ку свя­тых пре­по­доб­ный Ан­дрей Рублев толь­ко в 1988 г. Цер­ковь празд­ну­ет его па­мять 17 (4) июля.

Текст: Ири­на Язы­ко­ва