профессор Алексей Петрович Лебедев (2.03.1845–14.07.1908)
Об автореПо вопросу о происхождении первохристианской иерархии
На вопрос: откуда ведет свое начало иерархия христианской Церкви, кратко и ясно отвечают нам так: «От самого Иисуса Христа и от сошествия на апостолов Св. Духа и с тех пор непрерывно продолжается через преемственное рукоположение в таинстве священства».
Разумеется, с высшей догматической точки зрения все, что происходит в Церкви великого и святого, – все это совершается Христом и Св. Духом. Но на самом деле удовлетворит ли кого-либо тот ответ о происхождении иерархии, который мы привели?
Христос иерархии не организовывал: апостолов ведь никто не назовет иерархами христианской Церкви; а что касается дня Пятидесятницы, в которую сходил Дух Св., то ни в этот день и ни вскоре после него устроения иерархии произведено также не было.
Очень интересно, чем думают доказать мысль о таком происхождении иерархии, какая выражена в приведенном ответе? Единственно следующими словами Ап. Павла:
"Он (т.е. Иисус Христос) поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (Еф.4:11–12).
Спрашивается: где же здесь указание на иерархию, как её обыкновенно понимают? Здесь исчисляются такие лица, которых никто не причислял и не причисляет к лицам иерархическим.
«Апостолы, пророки, евангелисты, учители» – что же это за иерархи? Разве существовала когда-нибудь Церковь, которая управлялась бы всеми этими лицами в качестве членов иерархии в точном смысле этого слова? Правда, в числе предстоятелей Церкви в указанном месте Ап. Павла упомянуты «пастыри». Допустим, что здесь имеется ввиду какой-либо класс иерархических лиц, например, хоть епископы. Но в таком случае кто может указать и разъяснить, каким иерархическим чинам соответствуют упоминаемые Павлом «апостолы, пророки, евангелисты, учители»? Да и сколько же после этого следует насчитывать степеней иерархии, и какие они?
Из такого памятника, как Διδαχὴ τῶν δώδεκα ἀποστόλων и из литературы о нём мы знаем, что апостолы, пророки и учители, о которых упоминает Ап. Павел, и к разряду которых должны быть причисляемы и «евангелисты», к иерархическим лицам не принадлежали и носили на себе так называемые свободные служения.
Правда, их нельзя признавать и простыми мирянами, заурядными христианами: они шли рука об руку с правящими классами церковного общества; но все же они не брали на себя обязательства служить известной определенной церковной общине, что входит в понятие иерархического лица, и потому не могли быть этими последними.
В разбираемом нами «ответе» большой вес в вопросе об иерархии дается «преемственному рукоположению в таинстве священства». Не будем пускаться в рассмотрение вопроса: какой смысл имело рукоположение в древности; скажем одно: тем текстом из послания Павлова, которым аргументируется разбираемый «ответ», и в котором речь идет главным образом о харизматических учителях, совершенно исключается «преемственное рукоположение», ибо, за очень редкими случаями, харизматические учители никем не избирались и ни от кого не получали рукоположения.
Они были убеждены, что избирал их и управлял ими невидимо сам Дух Святой.
Вообще мы должны прямо сказать, что вышеуказанный текст из Послания к ефесянам о начале или происхождении иерархии ничего не говорит и не может быть утилизован в интересах этого вопроса.
Разрешить вопрос о происхождении иерархии поможет нам лишь историческая перспектива, хотя и в этом отношении не следует обольщать себя слишком большими надеждами. Один из главных недостатков «догматического» понимания данного вопроса заключается в утверждении, что иерархия создалась, сформировалась и определилась еще в век апостольский, так что последующим векам оставалось только использовать готовое достояние, не прилагая никаких особых трудов и забот. Не часто можно встречать представление столь неосновательное, как это. В истории ничего не происходит экспромтом. Законы истории проявили свою силу и в настоящем случае.
Начнем с епископата. Апостола Иакова обыкновенно называют первым Иерусалимским епископом, но с этим наименованием несправедливо соединять мысль, что в Иерусалиме раньше, чем где-либо возник епископат, и что отсюда это установление перешло в другие страны и Церкви. Иакова мы именуем епископом, применяясь к позднейшему словоупотреблению. На самом же деле он был епископом Иерусалимским в том же смысле, в каком Ап. Петр считается первым епископом Римским. Он был организатором Иерусалимской церкви, каким считается и Апостол Петр для Римской церкви, если только сказание о его продолжительном пребывании в столице не есть легенда. Иаков нигде в апостольских писаниях не именуется епископом, да он и не был епископом в позднейшем смысле слова; он стал во главе общины не по избранию от своей Церкви (избрание, характеристическая черта епископской должности), а единственно потому, что он был «брат Господень» по плоти. Пример деятельности Иакова не имел никакого влияния на появление и развитие епископата. Указание на должность епископа встречается только в посланиях Павла к Церквам и лицам, находившимся среди христианского общества в языческом мире (Флп.1:1; в пастырских посланиях), или же в его речах, обращенных к епископам языческих местностей (Деян.20:28).
К сожалению, мы не обладаем никакими фактическими данными для разъяснения вопроса о происхождении епископата. Приходится прибегнуть к предположениям. Вероятно, дело происходило довольно просто. Образовалась, положим, какая-либо христианская община. Нужен был и руководитель для нее. Апостол Христов или какой-либо другой «евангелист» предоставлял общине выбрать из числа обращенных предстоятеля, руководителя и управителя, и вот появлялся руководитель общины, который потом, подобно прочим своим собратьям, получил имя епископа; название это не новое: оно встречалось в языческом мире1. Епископ должен был в воспоминание последней Христовой вечери совершать Евхаристию, т.е. литургию (она, вероятно, на первых порах совершалась только во дни воскресные); крестил новообращенных; он возбуждал паству к пожертвованиям и раздавал их бедным, страждущим, странникам, не исключая харизматических пророков; входил в сношения с другими Церквами. Вообще он являлся административным лицом в общине. Но его положение заставляло еще желать многого, чтобы стоять во главе общины. И действительно, епископы, на их счастье, вследствие хода исторической жизни, не остались на той ступени, на какой они стояли сначала. Они стали возрастать в своем авторитете по сравнению с более ранним положением. Но они возвысились не во всех местах христианского мира одновременно: в одних Церквах возвышение епископов произошло раньше, в других позже (первое встречаем в Малой Азии, Сирии, а второе в Египте и на Западе).
Тем не менее в середине II в. или несколько позднее этот факт стал несомненным достоянием истории: все епископы этой эпохи возросли в своем значении. Такое возвышение епископата совершилось не путем какой-нибудь узурпации и не было плодом каких-либо деспотических стремлений, как утверждают иногда протестантские теологи, недолюбливающие епископский институт. Ничего такого не замечается. Дело происходило на почве строгой законности и с соблюдением всех правил. Окончили жизнь, переселились в вечность люди, которые оставили после себя богатое наследство. Прямых наследников не оказалось. За отсутствием ближайших родственников, наследство по закону перешло к боковой линии. А такой боковой линией и оказались епископы. Они получили наследство. Вот и всё...
Такой памятник, как Διδαχή прекрасно разъясняет, в чем дело. Здесь (гл.15, ст.1–2) заповедуется христианам:
«Не показывайте пренебрежения к епископам2, они должны почитаться вами вместе с пророками и дидаскалами (т.е. харизматическими лицами); ибо они совершают для вас служение пророков и дидаскалов».
Итак, писатель этого памятника требует почтения для епископов на том основании, что они стали исполнять в общине служения пророков и дидаскалов. Другими словами, здесь предписывается оказывать епископам ту честь, которая доныне принадлежала другим лицам – пророкам и дидаскалам. Это значит, что теперь, когда писал автор Διδαχή, епископы стали заменять собой этих последних, приняв на себя их миссию. Так действительно и было.
Тот же памятник дает понять, что в иных местах, в иных Церквах уже не встречалось пророков (13:4). Отчего же это произошло? Да оттого, что вообще весь класс странствующих апостолов (не учеников Христа), пророков и дидаскалов с течением времени, как мы знаем, начал атрофироваться: он умирал медленной смертью подобно тому, как умирает престарелый человек. Вот наследством от этих-то вымирающих пророков и дидаскалов и постепенным упадком христианского энтузиазма и воспользовались епископы. Оно перешло к ним, потому что епископы были самыми видными представителями общины после пророков и дидаскалов (Ibid.15:1).
Это было чрезвычайно выгодно для епископского авторитета. Они стали пользоваться таким же почетом, каким доныне пользовались пророки и дидаскалы, эти важные лица, действовавшие во имя Св. Духа. Наследие, доставшееся епископам от пророков и дидаскалов, было очень значительно. Пророки и дидаскалы были проповедниками в общинах, они были наставниками в «правде и знании Господа» (Ibid.11:2). Стать на месте этих пророков и дидаскалов значило занять то видное положение, которое занимали вымиравшие пророки и учители. Эти последние мужи были, как их и называли: «глаголавшие слово Божие» (Евр.13:7). Теперь же, с исчезновением специфических проповедников, такими должны были сделаться епископы. Они стали возвестителями «здравого слова» (Тит.2:8), чем доныне были харизматические учители.
Пророки и дидаскалы, по своей задаче, не были местными проповедниками; они принадлежали многим или всем Церквам, почему и были странствующими. Заняв место этих лиц, сами епископы таким образом являлись вождями не одной своей Церкви, а, подобно харизматическим учителям, представителями всей Церкви. Положение вещей, совершенно независимо от личной воли епископов, создавало условия очень благоприятные для развития их авторитета. Они стали учить в Церкви, как доныне это делали пророки и дидаскалы.
Но спрашивается: разве раньше этого времени епископы не учительствовали в Церкви? Ап. Павел в пастырских посланиях требует от епископов учительности (1Тим.3:2; Тит.1:9), но последующая Церковь не настаивала на проявлении этого качества. Это и понятно: институт апостолов, пророков и дидаскалов, который существовал такое продолжительное время с его миссией «глаголать слово Божие», т.е. учить христиан, делал не столь настоятельной потребность в учительности епископата.
Памятник «Canones ecclesiastici», рисующий положение Церкви конца II в., говоря о требованиях по отношению к епископу, замечает: «Если епископ безграмотен (ἀγγράμματος), то он должен быть, по крайней мере, кроток» и т.д3.
Подобного же рода заметку находим в так называемых «Постановлениях апостольских», где говорится: «Да будет епископ, если возможно, обучен, а если он будет безграмотен (άγγράμματος), то да будет» и проч. (Кн.II,гл.1). Примеры епископов, не имевших никакого образования, неучей, очень нередки в древнейшей Церкви4. Следовательно, если волею судеб епископы, будучи поставлены на месте пророков и дидаскалов, с тем вместе начинают новое для них дело, учить народ, то в этом факте нет ничего удивительного и спорного5. К сожалению, мы мало знаем таких епископов, которые носили бы на себе ясные следы той перемены в положении епископов, о которой у нас речь.
Но однако же мы не лишены возможности привести пример двух епископов II в., которые жили на рубеже, отделяющем Церковь с пророками и дидаскалами от Церкви, в которой место этих лиц в известном отношении только что занято епископами. Имеем в виду двух малоазийских епископов II в.: Поликарпа Смирнского и Мелитона Сардийского, о которых дано понять в источниках, что они (по терминологии Διδαχή) «исполняли служение пророков», хотя они, несомненно, были епископами; о Поликарпе даже замечено, что он был не только пророком, но и дидаскалом (Евсевий. Церк. ист. IV, 15; V, 24).
Итак, епископы, заняв место прежних пророков и дидаскалов, усвоили важное отличие в сравнении с тем, чем они были до сих пор. Они стали вождями христианских обществ в учении. С этих пор, приблизительно с конца II в., первым предикатом епископского звания стало учительство. «Постановления апостольские», определяя признаки епископа, на первом месте ставят: он есть «служитель слова» (II, 26)6. Вместе с тем епископы в качестве наследства от прежних пророков и учителей получили и многое другое, весьма существенное. Если впоследствии епископы стали называться «первосвященниками» (Ibid.2:19), то это есть наследие после пророков, которым было усвоено это имя7. Если с конца II в. начинает упоминаться кафедра епископов (и пресвитеров)8, то можно утверждать, что это та самая кафедра, на которой первоначально восседали пророки и дидаскалы9. Если в памятниках часто упоминается о начатках («Постановления апостольские», Правила апостольские, Ориген)10 как нормальной принадлежности епископа, то из Διδαχή мы знаем (гл.13), что начатки ранее назначались для вознаграждения пророков. Вот и инвентарь того наследства, которое получили епископы, за смертью пророков и дидаскалов.
Заметим, что все эти определения епископской должности, какие мы перечислили и разъяснили выше, сами по себе, быть может, не абсолютно новы: они – explicite или implicite – были уже даны в пастырских посланиях, но только они раскрывались путем жизненного развития в течение истории и получили здесь с постепенностью свой должный смысл. С указанным наследством епископат вскоре достигает той высоты, на какой он и остается в истории Церкви.
**
Теперь попытаемся, на основании имеющихся в нашем распоряжении скудных данных, представить себе тот исторический процесс, через который прошел епископат, чтобы сделаться тем, что он есть. Процесс этот показывает, каким образом епископский институт, обладая сначала второстепенным и даже третьестепенным значением в церковной общине, наконец, стал во главе этой последней. Ап. Павел в Послании к коринфянам (около 57 г.) говорит:
«Иных Бог поставил в Церкви,
во-первых, апостолами,
во-вторых, пророками,
в-третьих, учителями;
далее, иным дал силы чудодейственные,
также дары исцелений,
вспоможения,
управления,
разные языки»
(1Кор.12:28).
Если здесь под именем лиц, которым принадлежит управление (κυβερνήσεις), станем понимать таких предстоятелей Церкви, которые потом получили наименование епископов, как делают лучшие комментаторы этого апостольского места (Гарнак), то для нас открывается, что около 57 г. епископы стояли очень невысоко на лестнице церковного предстоятельства. Они стояли не только ниже харизматических учителей, но и двух-трех классов лиц, обладавших особенными, чрезвычайными дарованиями; они, можно сказать, отнесены апостолом не более, как к третьему разряду церковного чиноначалия.
Спустя пять лет после этого тот же апостол в Послании к ефесянам дает новый список церковных предстоятелей, более краткий (потому что в нем не упомянуты лица, обладавшие чрезвычайными дарованиями), и в этом перечне «пастыри», под которыми будем понимать епископов, занимают второстепенное место, после трех степеней харизматических учителей (Еф.4:11).
Положение дела в общем осталось без перемены11.
Затем в истории нашего вопроса замечается большой пробел.
Обращаемся к середине II в.
В так называемом «Учении двенадцати апостолов» церковное предстоятельство представлено в яркой и довольно полной картине.
Первое место отводится здесь известным харизматическим учителям (гл.11, 13), а второе по ним – епископам с диаконами (гл.15). Видно, что удержались еще порядки апостольского времени (так было, вероятно, в Египте).
Нормирующим началом, по этому памятнику, представляются в Церкви харизматические учители: не харизматические учители берут пример с епископов, а епископы с этих последних, ибо они заслуживали уважения как лица, подражающие (исполняющие) служению пророков и дидаскалов (ХV, 1–2).
Но в то же время, когда появился памятник «Учение 12-ти» или даже ранее того, в важнейшей из церквей – Римской – замечается сильное течение, очень неблагоприятное для харизматических учителей и выгодное для епископата. Имеем в виду эпоху написания книги «Пастырь» Ермом. Правда, в этом сочинении, когда перечисляются лица, составляющие церковное предстоятельство, первое место, по обычаю, отводится харизматическим учителям, а уже после них упоминается епископ с диаконом («Подобия», IХ, гл.25–27); но, с другой стороны, ясно открывается, что лучшая пора харизматических учителей невозвратно прошла. Ерм приписывает много непохвального пророкам, он находит в них «дух земной, легкомысленный, лишенный силы». По Ерму, пророки, «будучи суетными, суетно и отвечают суетным людям». Он даже ставит им в вину, что они «желают иметь председательство» («Заповеди», ХI). Им, как видим, отказывают в том, на что они имели право быть впереди других, находиться во главе прочих. Мало того, в некоторых случаях, когда Ерму приходится одновременно говорить о епископе и харизматическом учителе, этот писатель, несогласно с обычаем, епископу отводит высшее место в сравнении с харизматическим учителем («Видения», III, гл.5). Видно много признаков, что в это время в Риме и, может быть, вообще на Западе честь и слава харизматических учителей блекнут и уменьшаются, а авторитет епископата растет за их счет. Епископы восхваляются за то, что «живут всегда непорочно» («Подобия», IХ, 27). Видимо, пришел конец для харизматических учителей и, главным образом, для пророков.
После этого о них нет речей в том роде, как это видим в «Учении 12-ти». «Canones ecclesiastici» знают епископов, пресвитеров, диаконов, но молчат о пророках и дидаскалах. Значит, в конце II в. на Востоке они уступили свое высокое место епископам.
В «Правилах Ипполита» нет ни слова о пророках и учителях. Значит, в конце II и начале III в. на Западе или уже забыли, или начали забывать о них. Во главе общины, по «Правилам Ипполита», стоит епископ с прочими иерархическими лицами.
Переворот совершился. «Первые стали последними». История не знает пощады!
О происхождении диаконата наша речь будет коротка. Обыкновенно думают, что диаконат возник в Иерусалимской церкви ранее всех других иерархических степеней. Мы не разделяем этого воззрения. Когда утверждают, что диаконат возник в Иерусалиме, тогда ссылаются на известную историю избрания апостолами семи мужей, которые должны были заменить апостолов при раздаче пособий бедным из церковного достояния (Деян.6:1–5). Но если мы рассмотрим, когда это было и сколько продолжалось, то увидим, что служение этих «семи» в целях «ежедневного раздаяния потребностей» продолжалось очень короткое время. Нужно помнить, что в Иерусалиме сделана была попытка устроить христианскую общину на началах общения имений (коммунизм*). Вот при этом-то случае и понадобилось избрать семь мужей, которые должны были сделаться главными распорядителями при раздаче всего нужного лицам нуждающимся. Как скоро по сошествии Св. Духа введено было общение имений в Иерусалиме, мы не знаем; но, во всяком случае, оно длилось недолго. Через пять лет по сошествии Св. Духа воздвигнуто было гонение на христиан со стороны иудеев, причем христиане должны были временно покинуть Иерусалим; когда же они снова возвратились в город, а это произошло в том же году, общение имений не восстановилось, коммунизм окончился. С этим вместе закончилась и миссия семи «пещися о раздаянии потребностей». Далее, как видно из книги Деяний (Деян.8), например, один из них, Филипп, действует, как могущественный харизматический учитель, а не как диакон.
К разряду харизматических лиц следует вообще относить этих семь мужей.
Посмотрим, как описывается в книге Деяний (Деян.6:8) один из семи Стефан: он "исполнен (был) силы и веры, совершал великие чудеса и знамения в народе». Это уж не диакон, а лицо «апостольского» достоинства. При этом нужно помнить, что указанные семь мужей в книге Деяний не называются диаконами. Название диаконов приписано им совершенно произвольно в позднейшее время. Диаконы, по нашему глубокому убеждению, появились впервые там же, где появились и епископы: не в Иерусалимской церкви, а в Церквах, образовавшихся из обращенных язычников. Так, без сомнения, и было. По всем источникам, диакон является ближайшим и постоянным сотрудником епископа. Он разделял в древности все функции епископа: он участвовал в богослужении, совершаемом епископом, помогал материально бедным, посредствовал в сношениях между епископом и другими Церквами и пр. Епископ не мог обходиться без диакона. Возникновение епископата само собой вело к появлению диаконата. Диакон был младшим братом епископа. В древности какая-нибудь небольшая община могла не иметь пресвитеров, но без диакона обойтись она не могла. Св. Епифаний, епископ Кипрский, пишет: «Где (в какой-либо общине) не оказывалось человека, достойного епископства, там место оставалось без епископа; где же была нужда и были люди, достойные епископства, там поставляемы были епископы. Если народа было немного, и из них некого было ставить во пресвитеры, то довольствовались одним местным епископом. А без диакона епископу быть невозможно», заявляет св. отец12. Следовательно, если диаконат есть необходимое восполнение епископата, то он и мог возникнуть там, где впервые появились епископы. А так как епископы впервые появились, как мы знаем, в странах языческого мира, то там же нужно искать и первых христианских диаконов, например, в Македонии (в Филиппах. См.: Флп.1:1) и в Малой Азии (пастырские послания).
Такова была первая стадия развития диаконата. Всё обещало ему блестящую будущность. Но не так было на деле. Дальнейшее развитие диаконата не было благоприятно для него. Вместо того чтобы расти, он стал умаляться. Как мы уже знаем, с течением времени епископы высоко поднялись, но диаконы не последовали за ними, а остались далеко позади. От чего это зависело? Исторический процесс не дал диаконам ничего из того, чем воспользовались епископы. Имеем в виду наследие, оставшееся от так называемых харизматических учителей (пророков и пр.). Этим наследием воспользовались епископы, на долю же диаконов ничего не пришлось. Как скоро это наследство миновало диаконат, диаконы мало стали походить на епископов, потеряли сродство с ними и вследствие того отторглись от близкой связи с епископатом. Они сильно отстали в развитии от епископата13. Причин такого явления набиралось немало. Во-первых, епископы с исчезновением харизматических учителей, ввиду потребности времени, сделались истолкователями слова Божия и христианского учения с церковной кафедры. А это намного возвысило их авторитет. Примеру епископа, хоть и не скоро, последовали пресвитеры. Что же касается диаконов, то они остались в стороне от этой функции в первые три века, от каких бы причин это ни зависело. Таким образом, диакон отрывался от епископа, уступая место другим лицам. Ясно, что диаконам оставалось только занять следующее, низшее место. К указанной причине присоединились и другие. Епископов стали уподоблять ветхозаветным первосвященникам, пресвитеров – священникам, а диаконов – левитам («Постановления апостольские» II, 25, ad fin). А так как левиты имели второстепенное церковное значение, то подобная аналогия повела к уничижению самого диаконата. От таких-то и подобных причин произошло то, что диаконы не возвысились вместе с поднятием значения епископа, а принуждены были занять свое скромное место на иерархической лестнице.
**
[из абзаца статьи профессора Лебедева, посвящённому понятию "пресвитер (старшина, старейшина, староста; в апостольских посланиях зачастую употребляется как синоним слова "епископ" - смотритель, присматривающий - я даю фрагменты. Прим. Ф.А.Л.]
Обращаемся к вопросу о происхождении пресвитерства. Кто такие были пресвитеры первоначального христианства?
Могли называться почетным именем пресвитеров и все лица, исполнявшие определенные церковные обязанности или, иначе сказать, лица должностные в христианской общине, например, епископы14. Ввиду того, что под понятие пресвитеров подходило много лиц в данной христианской общине, на первохристианском языке употребление слова «пресвитер» в единственном числе почти не встречалось, оно употреблялось большей частью во множественном числе. Это и понятно. Пресвитеры выступают на сцену тогда, когда нужно было подать совет или вынести определенное решение. Пресвитеры составляли коллегию, которой принадлежало решение какого-либо трудного вопроса в Церкви, она выступала, когда нужно было произвести суд, подать нужный совет и т.д.
Пресвитерству больше всего принадлежала дисциплинарная часть в церковном управлении.
Пресвитерство, как видно из книги Деяний, впервые в определенной форме появилось на иудейской почве и в самом Иерусалиме, на первых же порах христианской Церкви здесь (Деян.11:30).
Пресвитеры составили из себя нечто подобное иудейскому синедриону, после того как христиане выделились из состава иудейского народа и образовали самостоятельную религиозную общину. Привычка видеть во главе своей прежней общины синедрион побудила христиан из иудеев завести у себя подобие синедриона. Так мог возникнуть иерусалимский пресвитерий. Что касается самого этого названия, то книги Нового Завета, можно сказать, испещрены наименованиями «старцы», «старейшины», а поэтому нет ничего удивительного в том, что передовые лица христианского общества в Иерусалиме получили это имя.
Из Иерусалима этот институт легко и удобно мог распространиться по христианскому Востоку. В пастырских посланиях можно уже находить следы церковного пресвитерства (1Тим.5:1), хотя наряду с этим здесь говорится и о пресвитерах-епископах (Тит.1:5–7), и пресвитерах-старцах вообще (Тит.2:2).
Как явление иудео-христианского характера, институт церковного пресвитерства особенно успешно прививается в Сирии, Малой Азии, вообще на Востоке. Медленнее на Западе.
Во времена мужей апостольских подобного рода пресвитерство является прочно утвердившимся в Сирии и Малой Азии. К сожалению, мы не имеем в свидетельствах мужей апостольских определенного указания15 на то, участвовали ли пресвитеры этого времени в общественном богослужении в качестве непременных совершителей его. Пресвитеры этого времени действуют коллегиально и единодушно, но яснее всего обозначаются лишь судебные и дисциплинарные их функции. Как пресвитеры этой эпохи достигали своей должности, остается неясным.
Когда пресвитеры получили свое главное отличие – активно участвовать в общественном богослужении, не знаем. Во всяком случае, судя по содержанию памятника «Canones ecclesiastici», можно утверждать, что в конце II в. пресвитеры обладали этим правом; в предстоянии епископа они уже принимали деятельное участие в совершении Евхаристии. Так было на Востоке. Из «Правил» же Ипполита открывается, что или в конце II в., или в начале III пресвитеры и на Западе в предстоянии епископа активно могли участвовать в совершении литургии (случалось даже, что они в это время служили литургию и без епископа).
Вот и всё, что мы можем сказать о развитии пресвитерата в I-II вв. Еще должно было пройти немало времени, прежде чем пресвитер сделался в полном смысле слова помощником епископа, его alter ego. В течение первых двух веков пресвитеры не имели ни права, ни обязанности поучать с церковной кафедры христианским истинам; они не могли самостоятельно совершать богослужение ни в городе, ни в селе: каждый раз они должны были получать для этого особое разрешение от предстоятеля Церкви. Тогда еще не было ни независимых приходов в городах, ни сельских церквей. Паствы у пресвитера не было. Пастырем считался только епископ. Пресвитерий состоял при нем в качестве совета и свиты. Эти права, каких не было у пресвитеров I-II вв., они приобретают постепенно. Но раскрытие этого вопроса выходит за пределы нашей задачи16.
16
См., впрочем: Лебедев А.П. Дуxовенство древней Церкви. С. 158–170.
Источник https://azbyka.ru/otechnik/Aleksej_Lebedev/po-voprosu-o-proishozhdenii-pervohristianskoj-ierarhii/
Об авторе
профессор Алексей Петрович Лебедев
Известный русский историк, профессор Московской духовной академии и Московского университета.
Уроженец села Очаково Московской губернии. Родился 2 марта 1845 года.
Отец Алексея был православным священником. Благодаря стараниям родителей начатки христианского воспитания он получил ещё в детстве. Семья жила небогато, но дружно. По-видимому, Алексей рано осиротел (что, конечно же, не могло не сказаться на ухудшении материального положения). Вероятно, именно поэтому он не стал обучаться в ближайшем к родному селу духовном училище: Звенигородском или Волоколамском. В конце концов стараниями близких он был определен в Перервинское училище: сироты, дети священнослужителей, оформлялись туда на казенное содержание.
В училище Алексей пребывал в числе средних учеников. Однако благодаря целеустремленности и усердию его он окончил неплохо, а по выпуске, заручившись благословением, поступил в Московскую духовную семинарию. Здесь он сумел проявить свою даровитость и вскоре вошёл в число первых студентов.
С успехом пройдя полный курс обучения в семинарии, продолжил образование в Московской духовной академии. Следует отметить, что своё призвание к истории он обнаружил не сразу: какое-то время тяготел к изучению философии. С учетом этого обстоятельства по окончании академии, в 1870 году, он был рекомендован профессором В. Кудрявцевым для работы на кафедру метафизики в Киевскую академию.
Между тем, руководство сочло эту мысль неуместной и посчитало необходимым оставить его в МДА. В знак признания достижений Алексея Петровича ему было предложено выбрать одну из пяти вакантных, на тот момент, кафедр, где он хотел бы служить. Вопреки ожиданиям ректора, А. В. Горского, выбор пал на кафедру церковной истории.
Разносторонние знания, любовь к науке, чуткость, внимательность и ответственность А. Лебедева вызывали уважение у студентов. Сообщается, что желающих посещать его лекции всегда было много. Не так гладко складывались отношения с некоторыми из его коллег. Царившая тогда в академии атмосфера консерватизма не располагала к продвижению свежих, оригинальных научных идей. И это смущало совесть ученых, склонных к глубоким изысканиям. Новая мысль могла встретить отпор уже только в силу своей новизны.
Вышедший в 1873 году критический труд А. П. Лебедева, посвященный анализу ряда исторических сочинений, вызвал неодобрительные отзывы со стороны некоторых представителей профессуры. Посыпались обвинения. Но это не остановило его рвения как ученого, не помешало продолжать заниматься дальнейшими исследованиями.
В 1875 году А. П. Лебедев был удостоен звания экстраординарного профессора.
В 1879 году была обнародована его докторская диссертация. Тема работы касалась деятельности Вселенских Соборов IV — V вв. Содержание исследования вызвало много шума как среди церковных, так и среди светских влиятельных лиц. Мнения о работе высказывались различные, от восторженных до осуждающих. Отдельные критики обвинили автора чуть ли не в симпатиях к еретикам. Не обошлось без доносов в Св. Синод.
Много энергии А. П. Лебедев уделял сотрудничеству с академическими изданиями: «Прибавления к творениям св. отцев», «Богословский вестник». Сохранилось воспоминание, что среди лиц, чьи работы печатались на их страницах, он был самым неутомимым и плодотворным автором. В общей сложности количество листов с его текстами составило около 300.
Результаты его преподавательской деятельности трудно недооценивать. Отчасти единолично, а отчасти совместно с коллегами им было подготовлено 7 докторов богословия, канонического права и церковной истории; степени магистра достигли 13 человек (в круг учеников и последователей А. П. Лебедева входили и те, чьи имена и фамилии впоследствии были вписаны в число лучших церковных ученых: священник Александр Иванцов-Платонов; архиепископ Сергий Владимирский; Доброклонский; Глубоковский; Спасский и др. ).
С 1895 года А. П. Лебедев служил в Московском университете (с 1896 года в звании ординарного профессора). В сравнении с теми нападками и притеснениями, которые он испытывал в академии, и которым вынужден был противостоять, расходуя нервы и силы, работая в университете он чувствовал себя, словно «архиерей на покое». Что же касается собственно научно-образовательной деятельности, в этом отношении он обрёл большую свободу и трудился с каким-то особым юношеским задором.
Несмотря на тягостные воспоминания об академии, в годы работы в университете он продолжал поддерживать теплые, дружеские отношения с её преподавателями, живо интересовался её успехами, ежегодно являлся (1 октября) на академические торжества.
Под конец жизни профессор не утратил ясности ума, был полон желания трудиться на благо науки и общества. Его смерть, неожиданно для окружающих, наступила 14 июля 1908 года. Сотрудники и студенты академии, служению которой он посвятил 25 лет, восприняли её как тяжелую потерю.
От А. П. Лебедева осталось огромное литературное наследие. Его труд по истории Византии до сих пор не утратил своей актуальности и продолжает считаться одним из наиболее значимых произведений этого научного направления.
Список трудов
Естественнонаучная апологетика
Взгляд графа Л.Н. Толстого на историческую жизнь Церкви Божией 362
Выводы материализма в вопросе о происхождении мира перед судом строго научного естествознания 1.4К
Два пионера церковно-исторической науки у нас и немногие сведения о жребиях их преемников: [I. Мефодий (Михаил) Смирнов; II. Иннокентий (Иларион) Смирнов] 572
Имела ли языческая древность истинные понятия о происхождении мира 159
Попытка Дарвина помирить свою теорию с религиозно-нравственным чувством христианина 805
Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века. От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1453 г. 576
История Древней Церкви
Взаимоотношение епископа и диакона в глубокой древности 3.9К
Вселенские соборы IV и V веков 1.7К
Греко-восточная церковь в период вселенских соборов. Критические заметки о сочинении профессора Терновского 756
Греческие историки IV, V и VI вв. 921
Духовенство древней Вселенской Церкви 34К
Из истории гонений на христиан во II, III и начале IV века 874
История Вселенских соборов. Часть I. Вселенские соборы IV и V веков 38К
История Вселенских соборов. Часть II. Вселенские соборы VI, VII, VIII веков 31К
История открытия в последнее пятидесятилетие древних церковно-исторических памятников и их значение 589
История святых Вселенских Соборов 193
История Тюбингенской богословской школы 1.1К
Коптские и арабские источники по истории древней, преимущественно Египетской, церкви 1К
Мысли и чувства по поводу одного русского открытия в области науки древней церковной истории 78
Ошибка (критико-библиографический эскиз) 75
По вопросу о происхождении первохристианской иерархии 2.1К
Споры об Апостольском символе 3.1К
Способы образования духовенства и интеллектуальное состояние его во II и III веках 555
Так называемые "Церковные Каноны" (Canones ecclesiastici) и их значение в вопросе о церковных должностях в древности 1.4К
Христианский мир и эллино-римская цивилизация. Исследования по истории древней Церкви 1.2К
Церковно-исторические повествования общедоступного содержания и изложения: Из давних времен Христианской Церкви 39К
Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом 78К
Язычество и христианство по их влиянию на питомцев греческих и латинских школ II, III и IV веков 482
К моей учено-литературной автобиографии 476
Краткие сведения о св. Кирилле архиепископе Иерусалимском 1.7К
Краткий очерк хода развития церковно-исторической науки у нас в России 948
Критические замечания по поводу книги протоиерея и профессора Иванцова-Платонова: «Религиозные движения на христианском востоке в IV и V веках» 735
Марция 1.1К
Мысли протестантов о современном немецком протестантизме 805
Неожиданный спор между немецкими учеными о составе евхаристических даров древнейшей церкви 589
Новое описание Константинополя русским туристом 601
Новые и старые источники первоначального монашества. [Рец. на:] Amélineau E. Histoire de Pakhôme et des ses communautés 1К
О нашем Символе веры 1.6К
Полезное издание [Рец. на:] Языков Д. Д. Обзор жизни и трудов покойных русских писателей 566
Предмет, пропущенный в программе академического преподавания 527
Преосвященный Порфирий (Успенский): (По поводу столетия со дня его рождения: 1804–1904 гг.) 650
Профессия церковного писателя и книжное дело в древнехристианское время: черты одной из сторон церковно-исторической жизни II-V веков 740
Рецензии и заметки
[Рец. на] Буасье. Римская религия от Августа до Антонинов 997
Неделя в Константинополе 583
Опыт философско-богословского и естественно-научного истолкования библейского догмата о творении мира 181
Священное Писание Нового Завета
Братья Господни 13К
Общая церковная история
История запрещенных книг на Западе. Итальянское духовенство в одну из средневековых эпох 2.5К
История Константинопольских соборов IX века (861-880 гг.) 5.7К
Несколько сведений из истории нравственного состояния [о нравственном состоянии] духовенства от II по VIII в. 1.4К
Обзор источников истории Греко-Восточной церкви после падения Византийской империи, с критическими о них замечаниями 899
Протестантская смута в греческой церкви XVII-го века 2.2К
Царствование византийского императора Никифора Фоки в церковно-историческом отношении (963-969 гг.) 1.6К
Церковная историография в её главных представителях с IV-го века до XX-го 21К
История разделения церквей в IX-м, X и XI веках 34К
Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви в IX, X и XI веках 8.8К
Исторические очерки Византийско-восточной церкви от конца XI-го до половины XV-го века 13К
История Греко-восточной церкви под властью турок 23К
История Русской Православной Церкви
В защиту Филарета митрополита Московского от нападок историка С. М. Соловьева 1.2К
Великий и в малом Московский митрополит Филарет 6.3К
Слепые вожди: четыре момента в ист. жизни церкви 1.2К
Успенский кафедральный собор в Ярославле
Приветствую Вас Гость | RSS
