Здесь хронология целиком

Восставшие уповали на чудо, и чудо произошло. Правда, впоследствии историки объяснили его слабостью Антиоховой державы, на которой сказались политические неудачи и внутренние смуты. И все же явилось неожиданностью, что Иудея смогла успешно бороться с военной машиной Селевкидов. Бойцы Маккавея говорили, что вместе с ними сражаются ангелы; действительно, трудно поверить, что в этой неравной схватке религия Библии могла быть спасена без помощи Божией...

Уверенные в легкой победе, полководцы Антиоха долго не понимали, что имеют дело не с бандой мятежников, а с серьезной военной силой. Иной раз они заранее брали с собой работорговцев, готовясь пополнить казну за счет продажи пленных, а вместо этого их собственным солдатам приходилось искать спасения в бегстве. Один за другим следовали бои, неизменно приносившие Маккавею победы.

Казалось, Иуда давно уже готовился к этим дням. Он проявил себя талантливым стратегом: применял сложные маневры, нападал на врагов ночью, пользуясь преимуществами внезапной атаки. Все оружие его людей было захвачено у противника; он сам носил меч, снятый с тела Аполлония—палача Иерусалима.

Первое время иудейское ополчение было плохо организовано, но это восполнялось энтузиазмом и глубокой верой в небесное
заступление. Люди, никогда не воевавшие прежде, совершали чудеса храбрости.

Девизом Иуды были слова: «Помощь Божия». Если случалось, что воины колебались, видя превосходящие силы неприятеля, он ободрял их, говоря: «Не от множества войск бывает победа, но приходит с Неба». Если на успех рассчитывать было трудно, Маккавей обращался к своим полкам: «Лучше нам умереть в сражении, чем видеть бедствия нашего народа и святыни. И какова будет воля Неба—так да сотворит!» Он всенародно исповедал веру в воскресение, и впервые в его стане начали возносить молитвы за павших на поле брани (1).

Два года сын Маттафии вел борьбу на несколько фронтов, и все это время его тяготила мысль о положении Храма, который оставался в руках язычников. Наконец, после разгрома войск генерала Лисия при Бетцуре, он воспользовался передышкой и в декабре 164 года двинулся на Иерусалим.

Там часть его армии осадила Акру, где заперся Менелай с сирийским гарнизоном, а сам Иуда в сопровождении главных сил вступил на храмовую гору. Укрепления ее были разрушены еще Аполлонием, и ничто не стояло на пути иудеев.

Глазам воинов предстало удручающее зрелище. Все вокруг было разорено и запущено, крыши зданий поросли деревьями. Язычники разбежались, но на святом месте стояли их алтари и эмблемы. Под пронзительные звуки вестовых труб иудеи пали на землю и со слезами разодрали свои одежды в знак великой скорби.

Оплакав оскверненный Дом Божий, Маккавей немедленно взялся за его восстановление. Одни люди несли караул вокруг Храма, другие—разбирали алтари Зевса. Камни вытащили на свалку, а на месте «мерзости» соорудили новый жертвенник из нетесаных глыб. Бывшие в рядах Хасмонеев священники принесли утварь, какую могли собрать, и вот в 25-й день месяца кислева, почти три года спустя после поругания Храма, он был вновь освящен. Снова, как прежде, зазвучали над холмом библейские гимны и поднялся к небу дым курений.

Восемь дней длились торжества. Со стен Акры враги видели толпы, которые, держа в руках цветы и пальмовые ветви, благодарили Бога за окончание «дней гнева». Ночами в городе загорались бесчисленные огни. Воины сидели у шатров—почти все дома были разрушены,— отдыхали после боев и радовались победе. Этот праздник, получивший потом название Ханука (Освящение), было решено с тех пор справлять ежегодно.

Говорили, что Иуда нашел в одном из тайников освященный елей, оставленный прежними служителями Храма, и, взяв его, зажег первую лампаду праздника (2). Эта ханукальная легенда как бы символизировала неистребимость веры, сломить которую не смогли никакие гонения.

По окончании праздника Иуда приказал строить стены вокруг святилища, а сам выступил на юг, откуда ему стали угрожать соседние племена.

Тем временем в Персию, где воевал Антиох Эпифан, дошло известие о хасмонейских победах. В ярости царь объявил, что сделает Иерусалим «еврейским кладбищем», сроет его до основания, так что само имя города будег забыто. Но для новой кампании ему нужны были дополнительные средства. Поэтому царь решил обобрать один из богатых эламских храмов, забыв, что его отцу подобная операция стоила жизни.

И на этот раз посланный за добычей отряд получил отпор. Неудача так потрясла царя, что он впал в настоящее неистовство. Полибий утверждает, что с ним случилось помрачение рассудка (3).

Во время одного из таких приступов Антиоха и настигла смерть. Это случилось вскоре после того, как Иуда отвоевал и очистил Иерусалимский Храм.

Антиох IV оставил свою монархию в трудном положении. Сын его Антиох V был еще ребенком, а живший в Риме брат Эпифана Деметрий считал себя законным наследником. В результате началась долгая борьба между регентами, узурпаторами и правомочными претендентами на престол, которая не раз приводила к гражданским войнам. После Эпифана ни один из девятнадцати царей династии не умер своей смертью. Однако Селевкиды были пока еще достаточно сильны, чтобы не отказываться от захваченных территорий. Удобное стратегическое положение Палестины побуждало их продолжать борьбу с иудеями.

В 163 году было вновь предпринято генеральное наступление. Желая рассчитаться за прошлые неудачи, Лисий двинулся на юг во главе огромной армии и на сей раз решил одним ударом сломить восставших. Впервые на полях Палестины появились невиданные прежде чудовища—боевые слоны. Остановить этот вал Иуда был уже не в состоянии. Брат его Элеазар погиб, пронзив копьем передового слона, но остальные продолжали двигаться вперед. После жестокого боя Лисию удалось прорваться в Иерусалим и соединиться с гарнизоном Акры.

Однако Иуда не сдался. Он занял оборону в одной из крепостей и стал снова набирать ополчение.

Несмотря на поражение Маккавея, его первый натиск все же не прошел даром. Лисий, бывший регентом империи, понял бесплодность и опасность религиозной политики Эпифана. Решив отныне действовать мирным путем, он отменил эдикт прежнего царя и вернул иудеям свободу вероисповедания.

Вскоре тревожная новость заставила Лисия покинуть Иерусалим. Он узнал, что Деметрий бежал из Рима и провозгласил себя царем. Когда же Лисий прибыл в Антиохию, армия перешла на сторону Деметрия. Регент и юный Антиох V были убиты.

Переворот, однако, не привел к переменам в Палестине. Новый монарх продолжил осторожную тактику Лисия. Он подтвердил права первосвященника Алкима, снабдил его войском и послал своего друга Никанора в Иерусалим, чтобы обеспечить там порядок.

Вначале Никанор действовал успешно, пользуясь трениями между сторонниками Иуды и Алкимом, который был склонен к эллинизму и считал Хасмонеев опасными бунтарями. Но самой большой удачей Никанора явилось заключение мира с Иудой. Маккавей после этого прибыл в Иерусалим, женился и, казалось, оставил мысль о борьбе. На некоторое время воцарилось обманчивое спокойствие.

Хасиды были вполне довольны создавшимся положением. Полагая, что цель восстания достигнута, они решили признать законность нового архиерея. Делегация, в которую входили почтенные книжники, отправилась к Алкиму. «Священник из рода Ааронова пришел вместе с войском и не обидит нас»,—говорили они. Но, вопреки ожиданиям, Алким обошелся с ними круто. Считая хасидов союзниками Иуды и подстрекателями мятежа, он казнил многих из них. чтобы устранить прочих. Не довольствуясь этим, Алким внушил Никанору мысль арестовать Иуду, с тем чтобы навсегда погасить очаг восстания. Однако Маккавей успел вовремя скрыться.

Никанор понял, что может вспыхнуть новая война, и стал требовать выдачи Иуды, грозя в противном случае разрушить Храм и построить на его месте святилище Дионису. Но осуществить угрозу он не успел, так как вскоре получил известие о приближении Маккавея во главе большого войска.

Противники сошлись под Бет-Хороном. Слоны уже не помогли сирийцам. В самом начале битвы Никанор погиб, его солдаты обратились в бегство, а Иуда вторично занял Храм.

Шел март 160 года.

Теперь можно было ожидать, что из Антиохии прибудут новые силы. Маккавей решил на этот раз не останавливаться, пока полностью не свергнет «иго язычников». Он даже отправил послов в Рим, чтобы заручиться поддержкой этого грозного соперника Селевкидов.

Алким после гибели Никанора, вероятно, скрылся в Акре; он был уверен, что большинство народа на стороне Иуды. На самом же деле далеко идущие планы вождя не встречали среди иудеев того сочувствия, какого можно было ожидать. У ревнителей Закона преобладали совсем иные настроения. Они все больше склонялись к мысли, что время земных войн вообще прошло, что нужно надеяться не на Рим, а на Мессию, Который скоро явится в освобожденный Иерусалим.

Люди не хотели верить, что великая битва за Закон была нужна лишь для создания маленького, пускай и независимого государства. Сама ветхозаветная религия не позволяла им мириться с этим. Только всемирное торжество Правды Божией почиталось достойной целью и предметом упований. Здесь проявился тот духовный максимализм, который не давал Израилю покоя и влек его к безмерному и сверхчеловеческому...

В Книгах Маккавеев и у Иосифа Флавия мало говорится об этих народных чаяниях. Между тем именно они сформировали облик иудейства той эпохи и среду, в которой было возвещено Евангелие.   (Из гл. 18)

ДАЛЕЕ
 

Здесь хронология целиком

1. 2 Макк 12, 43-45.

2. Шаббат, 21 в. Флавий называет этот праздник «праздником огней» (Арх. XII, 7, 7, Против Апиона; II, 9). Существует предположение, что обычай зажигать огни 25 кислева был еще раньше принесен из диаспоры и связан с торжествами в честь солнцеворота. Но в ветхозаветной традиции он прочно связан с победой Маккавея. См.: М. Реаrlтап. Тhе Массаbееs. Jerusalem, 1973, р. 144.

3. Полибий, XXI, 11; 1 Макк 6; И. Флавий. Арх. XII, 9, 1-2.