В Символе веры не сказано: «Верую, что Бог существует», но сказано: «Верую во единого Бога». «Вера, что» и «вера в» отличаются между собой решающим образом. Я могу верить, что кто-то или что-то существует, однако эта вера не имеет никакого практического значения для моей жизни. Я могу открыть телефонный справочник на фамилию Уиган и просмотреть все имена, указанные на данной странице; и по прочтении я готов поверить, что некоторые (или даже большинство) из этих людей действительно существуют. Но лично никого из них я не знаю, с Уиганом никогда даже не встречался, и поэтому моя вера в то, что они существуют, не имеет для меня никакого особого значения.

С другой стороны, когда я говорю горячо любимому другу: «Я верю в тебя»,— то совершаю гораздо больше, нежели просто выражаю убежденность в том, что этот человек существует. «Я верю в тебя» означает: я обращен к тебе, я полагаюсь на тебя, я полностью доверяю тебе и я надеюсь на тебя. Именно это мы говорим Богу в Символе веры.

Вера в Бога, таким образом, абсолютно не похожа на то, что называется логической очевидностью, с которой мы воспринимаем евклидову геометрию. Бог не есть вывод по результатам мыслительного процесса, не решение математических задачи. Верить в Бога не принимать возможность Его существования на основании того, что некий теоретический довод «доказал» нам, но это значит верить в Того, которого мы знаем и любим.

Поскольку вера не есть логическая очевидность, а личное отношение, и поскольку это личное отношение настолько несовершенно в каждом из нас и нуждается в постоянном развитии, вера никоим образом не может существовать об руку с сомнением. Но два эти понятия не являются взаимоисключающими. Вероятно, есть такие люди, Божьей милостью сохраняющие всю свою жизнь младенческую веру, которая позволяет им безропотно принимать всё, чему их научили. Однако для большинства живущих сегодня на Западе такое отношение просто невозможно. Мы должны сами кричать: «Верую, Господи! Помоги моему неверию» (Еванг. от Мк. 9:24). Для многих из нас это напомнит молитву, постоянно возносимую нами вплоть до врат смерти. И в то же время сомнение само по себе не есть недостаток веры. Оно может означать обратное: то, что наша вера жива и непрестанно растёт. Поскольку вера значит не пресыщение, а риск, не бег от незнания, а уверенное продвижение на встречу ему. Касательно этого вопроса каждый православный христианин с готовностью примет как свои слова епископа Д. Робинсона: «Акт веры есть постоянный диалог с сомнением». И как правильно говорит Томас Мертон: «Вера — это источник вопрошания и борьбы, пока она не станет источником уверенности и мира».

Таким, образом, вера означает личное отношение с Богом, отношение несовершенное и неуверенное, однако не менее реальное. Бога познавать надо не как теорию или отвлеченный принцип, но как Личность. Знать личность — гораздо больше, чем знать факты об этой личности. Знать личность — это, по сути, любить её. Не может быть истинного осознания другой личности без взаимной любви. Мы ничего по-настоящему не знаем о тех, кого ненавидим.

Вот два пути свидетельствования о Боге, Который превосходит наше понимание:

Он есть Личность, и Он есть Любовь.

И это два основных пути говорения о Боге. Именно через личную любовь мы входим в тайну Бога. Как сказано в сборнике «Облако незнания»: «Его можно возлюбить, но не помыслить. Любовью Его можно поймать и удержать, но мыслью — никогда».